Особенности перевода стихотворения «Лиличка!» В.В. Маковского на английский язык

Ф^РУ м

молодёжной науки ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ

Особенности перевода стихотворения «Лиличка!» В.В. Маковского на английский язык

Заводнова М.В.,

zavodnovamaria@yandex.ru

ФГАОУВО «Белгородский

государственный

национальный

исследовательский

университет»

(г. Белгород, Россия)

УДК 81&25

Аннотация. В данной статье рассматривается текст стихотворения В.В. Маяковского «Лиличка!» в его оригинальном и переводном вариантах. Цель работы -определение особенностей трансформации поэзии Маяковского на английский язык и изучение специальных средств, к которым обращался переводчик. Методы и объекты исследования. Основным методом, примененным в данном исследовании, является сопоставительный анализ оригинального текста и текста перевода. Объектами исследования выступают текст стихотворения В.В. Маяковского «Лиличка!» и текст перевода, выполненного Андреем Кнеллером. Результаты: в ходе сопоставительного анализа были обнаружены такие явления перевода как нивелирование, актантная трансформация, транслитерация, генерализация, транспозиция частей речи. Выводы: в процессе перевода стихотворения «Лиличка!» наибольшие трудности возникают при переводе эмоционально и стилистически окрашенной лексики, авторских неологизмов и ассоциативно нагруженных в сознании носителя языка слов.

The English translation specificity of the poem "Lilichka!"

by Vladimir Mayakovsky

Zavodnova M. V.,

zavodnovamaria@yandex.ru

Belgorod State National Research University (Belgorod, Russia)

UDC 81&25

Annotation. This paper examines the text of V. V. Mayakovsky&s poem "Lilichka!" in original and translated versions. Purpose of the article is to determine the features of the transformation of Mayakovsky&s poetry into English and to study the special tools used by the translator. Methods and objects of research: the Main method used in this study is a comparative analysis of the original text and the translation text. The objects of research are the text of V. V. Mayakovsky&s poem "Lilichka!" and the text of the translation made by Andrey Kneller. Results: the comparative analysis revealed such translation phenomena as leveling, actant transformation, transliteration, generalization, and transposition of parts of speech. Conclusions: in the process of translating the poem "Lilichka!" the greatest difficulties arise when translating emotionally and stylistically colored vocabulary, author&s neologisms and associatively loaded words in the mind of a native speaker.

молодёжной науки

Youth Science Forum Journal

ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ

Введение

В.В. Маяковский - один из самых самобытных поэтов русской литературы 20 века. Интерес к его творчеству проявляют не только отечественные литературоведы, но и зарубежные ученые. Произведения В.В. Маяковского переведены на 42 иностранных языка и 56 языков народов СССР. Первые переводы Маяковского на языки Европы были осуществлены ещё в 1921-1922 гг. В большинстве случаев переводы отдельных стихотворений автора и статьи о нем публиковались в различных периодических изданиях, гораздо позже некоторые из них вошли в антологии русской поэзии и драмы [3, с. 118-123].

В статье будут рассмотрены особенности перевода поэзии Маяковского на примере стихотворения «Лиличка! Вместо письма» [7]. Целью работы является определение особенностей трансформации поэзии Маяковского на английский язык и анализ специальных средств, к которым обращался переводчик. Для достижения заданной цели поставлены следующие задачи:

Как известно, поэтические тексты от прозаических отличаются более высокой степенью образной и семантико-стилистической концентрации. В дефиниции К.Э. Штайна, поэтический текст - это «сложное, управляемое множеством законов, сплетение всех элементов, феноменологически заданное существование языка, руководимое гармонической организацией, находящее конкретное выражение в понятиях склада, ткани, фактуры» [11, с. 22]. Е.А. Огнева отмечает, что даже совпадения в системе языка оригинала и языка перевода не всегда могут помочь переводчику в его работе по перекодированию поэтического текста [8, с. 210]. Поэтический перевод текстов Маяковского представляет собой немалую сложность в силу формально-содержательных особенностей его произведений. Маяковский остро ощущал пульс своей эпохи и постоянно находился в поиске новых поэтических решений на всех уровнях текста.

По словам Г.О. Винокура, отличие языка поэзии состоит в том, что в нем «не только оживляется все механическое, но и узаконивается все произвольное» [2, с. 253]. Так, лексический состав лирики В. Маяковского своеобразен в силу насыщенности текстов разговорной лексикой, неправильными и просторечными формами, а также неологизмами («аэроплан», «небоскрёбы», «автомобили»), в том числе и авторскими («громадьё», «бродвеище», «бесконечночасый», «пианинить», «стихачество», «легендарь» и др.). Кроме того, сложность для перевода могут представлять так называемые «гиперболические» и «футуристические» метафоры Маяковского.

Существует мнение, что поэтический перевод более сложен для выполнения, потому что трудно, сохраняя содержание, одновременно сохранить и размер, и рифму [9, с. 411]. Чередование ударных и безударных слогов, ритм, характер рифмы, интонация - в совокупности всё это создаёт то, что принято называть «музыкой текста» [9, с. 418]. Поэтический текст характеризуется другими фонетическими особенностями, отличными от прозаического текста (аллитерации, ассонансы). В. В Маяковский стремился максимально расширить рамки поэтического текста для различных видов рифм: усечённых («мозгу» - «лоскут»), неточных («безумий» - «Везувий»), составных («нежности нет в ней» - «двадцатидвухлетний»). Кроме того, Маяковский не признавал традиционных стихотворных размеров. «Лесенка» стала его собственной визитной карточкой и помогала читать стихотворения с правильной интонацией и необходимыми акцентами на единицах текста, так как запятых иногда было недостаточно.

молодёжной науки

Youth Science Forum Journal

ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ

Основная часть

Стихотворение В.В. Маяковского «Лиличка!» [7] написано 26 мая 1916 года и посвящено Лилии Юрьевне Брик. С. Кормилов назвал это произведение «надрывным признанием» [6, с. 15], Л.А. Смирнова - «конечным порывом» [10, с. 373], Ю.А. Карабический подчеркивал, что это «самое подлинное из всего написанного Маяковским» [4, с. 123]. Данное произведение занимает важное место в творчестве поэта и русской футуристической литературе ХХ века в целом, поэтому оно привлекает переводчиков. Стихотворение неоднократно переводилось и на английский, и на немецкий языки. В данной работе будет проведен анализ перевода Андрея Кнеллера.

При переводе заголовка применен прием транслитерации. Это объясняется тем, что в английском языке не так развита система уменьшительно-ласкательных суффиксов, как и многих других элементов, несущих дополнительное коннотативное значение. Интересно, что другой переводчик - Дориан Роттенберг отдал предпочтение приему компенсации, сопровождаемое увеличением объема знака (&Lily Dear!&).

Первая строфа переведена следующим образом: Tobacco smoke eats the air away. The room,a chapter from Kruchenykh&s Inferno.

Recallby the window,

that day,

I caressed you ecstatically, with fervor.

В первой строке Кнеллеру удалось сохранить метафору "Дым табачный воздух выел" (&Tobacco smoke eats the air away&), но не без потери образности, выраженной синтаксическими средствами. Активная конструкция не была заменена на пассивную, но вместо инверсии переводчик обращается к прямому порядку слов.

В первой строке "крученыховский ад" - отсылка к поэме А. Кручёных и В. Хлебникова «Игра в аду» (1912). Однако &Inferno& - скорее "преисподняя", а не ад. Таким образом, наблюдается стилистическое несоответствие более нейтрального "ада" у Маяковского сдержанно-религиозному &Inferno& у Кнеллера.

Причастие "исступлённый" имеет значение "крайне возбуждённый, болезненно аффективный". Переводчик заменил причастие на наречие с эквивалентным значением &ecstatically& ("восторженно, исступленно, экстатически"). Интересно расширение оборота: &with fervor& ("с жаром"), что семантически оправдано. Однако "руки твои.. .гладил" заменяется в переводе на &I caressed you& ("Я ласкал тебя"), что несколько выбивается из поэтического мира произведения.

Вторая строфа переведена так: Here you sit now, with your heart in iron armor. In a day,

you&ll scold me perhaps and tell me to leave.

Frenzied, the trembling arm in the gloomy parlor will hardly be able to fit the sleeve.

Наречие "сегодня" заменено в переводе более конкретным &сейчас&, что не является отклонением от нормы, ведь в русском языке у этой лексической единицы есть то же самое значение. Приём конкретизации прослеживается при переводе метафоры "сердце в железе", в переводе звучащей как &heart in iron armour& ("сердце в железной броне"). Переосмысление

молодёжной науки

Youth Science Forum Journal

ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ

авторской метафоры наблюдается и в предпоследней строке: "сломанная дрожью рука" в тексте перевода становится "обезумевшей, дрожащей рукой" (&frenzied, the trembling arm&).

Прилагательное &gloomy& на русский язык переводится как "мрачный, сумрачный", следовательно, в сравнении c лексемой оригинала "мутной", теряется компонент значения "неясный", отражающей субъективное восприятие окружающей обстановки лирического героя и его внутреннее состояние.

При переводе строфы наблюдается процесс стилистической нивелировки: устаревшее слово "передняя" заменено лексемой &parlor& ("кабинет, приемная, зала"), "выгонишь, изругав" меняется на более нейтральное & tell me to leave& ("отругаешь и попросишь уйти"). Третья строфа: I&ll rush out

and hurl my body into the street,distraught,

lashed by despair

and sadness.

There&s no need for this,

my darling,

my sweet.

Let&s part tonight and end this madness.

Кнеллер усиливает образ, созданный Маяковским. Глаголы "выбегу" и "брошу" он переводит более экспрессивными &rush out& ("вырвусь") и &hurl& ("швырну") соответственно. Авторский порядок слов при этом не сохраняется переводчиком. Выражение &into the street& эквивалентно русскоязычной словоформе "в улицу". Фраза "Я, дикий" при переводе опущена, а глаголы заменены причастиями - транспозиция частей речи. Этот прием, сопровождаемый расширением образа, наблюдается при переводе авторского неологизма "иссечась отчаянием" (& lashed by despair and sadness&), что ведет к частичной утрате образности данного лексического компонента.

В третьей строфе автор снова прибегает к стилистической нивелировке. Фразы &There&s no need for this& и &Let&s part tonight and end this madness& выбиваются выглядят недостаточно экспрессивно и несут оттенок официально-делового или научного стиля, выбиваясь из настроения, которое передает форма лирического письма-исповеди. Перевод следующей строфы: Either way, my love is an arduous weight, hanging on you wherever you flee.

Let me bellow out in the final complaint all of my heartbroken misery.

Как отмечает Л.С. Бархударов, в поэзии изобразительно-выразительные средства «целиком и полностью носят языковой характер и неразрывным образом связаны с системой не только языка вообще, но именно данного конкретного языка со всей присущей ему и только ему спецификой» [1, с. 38]. Во второй строке перевода наблюдается генерализация: вместо "гири" Кнеллер употребляет лексему &weight& ("груз"); Стоит прокомментировать замену прилагательного "тяжкий" на &crippling& ("тяжёлый, деформирующий"). Таким образом, в оригинальном тексте лексема имеет коннотацию, связанную с устойчивыми выражениями "тяжкий груз", "тяжкая доля", утрачиваемую в переводе. Стилистическая нивелировка в данной строфе сопровождает перевод разговорной частицы "дай" нейтральным &let me& (позволь мне).

молодёжной науки

Youth Science Forum Journal

ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ

Новообразование "выреветь" не нашло в переводе аналогичного словообразовательного отражения, поэтому оно было заменено на глагол &bellow& ("реветь") с дополнительной лексической вставкой &in a final complaint& ("в последней жалобе"). Перевод строфы номер пять: A laboring bull, if he had enough, will leave

and find cool water to lie in. But for me, there&s no sea except for your love,from which even tears won&t earn me some quiet.

Необходимо отметить, что, исключив неопределённо-личное предложение, Кнеллер обратился к приему актантной трансформации. Глагол &won&t earn& переводится как "не принесут". В сравнении с оригиналом ("не вымолишь"), здесь отсутствует религиозный компонент значения, а он, в свою очередь, немаловажен в отражении отношения лирического героя к его возлюбленной для понимания концепции данного любовного чувства у автора. Шестую строфу Кнеллер перевёл следующим образом: If an elephant wants to relax, he&ll lie, pompous, outside in the sun-baked dune, Except for your love, there&s no sun in the sky

and I don&t even know where you are and with whom.

В этой строфе были использованы переводческие трансформации. Так, лексема "царственно" была заменена на &pompous& ("пафосно, помпезно"). Неологизм Маяковского "опожаренный" заменён другим словообразованием & sun-baked& ("опеченный солнцем").

Фраза "Мне нету солнца" переведена Кнеллером как &there&s no sun in the sky& ("на небе нет солнца"). Пропуск личного местоимения "мне" ведет к утрате полного понимания личностного смысла метафорического оборота, говорящего о том, что любимая - свет жизни лирического героя. Также разговорная частица "нету" в английском тексте стилистически нивелируется.

В качестве неожиданной и даже уникальной можно привести рифмовку данного четверостишия, где конец первой строки - "слон" - и начало второй - "ца..." образуют рифму с концом третьей строки - "солнца". Конечно, сохранить такую тонкую особенность формы при переводе оказалось невозможным. Седьмая строфа:

If you thus tormented another poet, he

would trade in his love for money and fame. But

nothing sounds as precious to me

as the ringing sound of your darling name.

Выражение "ни один не радостен звон" трансформировано в ¬hing sounds as precious to me& ("ничто не кажется мне таким драгоценным"). При переводе метафоры "звон имени" увеличен объем знаков: &ringing sound of your darling name& ("звоникий звук твоего дорогого имени"), что с точки зрения идейного содержания не выбивается из поэтической канвы и органично вплетается в лирический контекст. Строфа номер восемь: I won&t drink poison,

Ф^РУ м

молодёжной науки

Youth Science Forum Journal

ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ

or jump to demise, or pull the trigger to take my own life. Except for your eyes, no blade can control me, no sharpened knife.

Интересно переосмыслена строка "И в пролет не брошусь". Переводчик интерпретировал ее как &jump to demise& ("прыгну к гибели"). Первоначальный образ генерализирован, но он уместно вписывается в контекст стихотворения, соответствует пафосу произведения и состоянию лирического героя.

Так выглядит перевод девятой строфы:

Tomorrow you&ll forget

that it was I who crowned you,

who burned out the blossoming soul with love

and the days will form a whirling carnival

that will ruffle my manuscripts and lift them above...

Переводчик сохранил в переводе метафорический оборот "душу цветущую любовью выжег" (&burned out the blossoming soul with love&). Простое предложение заменено сложноподчиненным: "карнавал. растреплет страницы" - &carnival that will ruffle.& (наблюдается процесс трансформация форм связи в предложении). Выражение "суетных дней взметённый карнавал" переведено следующим образом: &the days will form a whirling carnival& ("дни превратятся в бурлящий карнавал"). Актантная трансформация оригиналу не противоречит и несёт соответствующую образную характеристику, но пропуск лексемы "суетный" осуществлен не без потери смысла. Как известно, в русском языке слово "суетный", помимо значения "бесспокойный, хлопотливый", имеет значение "пустой, тщетный, напрасный, лишенный истинной ценности", а также вызывает ассоциацию с фразеологизмом библейского происхождения &^уета сует". Перевод последних строк: Will the dry autumn leaves of my sentences cause you to pause, breathing hard? Let me

pave a path with the final tenderness for your footsteps as you depart.

В этих строках переводчику удалось максимально сохранить даже авторский порядок слов. А также стоит обратить внимание на частичное сохранение звукового строя оригинала. Переводчик, как и автор, пользуется приемом аллитерации: &leaves of my sentences cause you to pause&, тем самым образ кружащихся сухих листьев становится ярче и объемнее. Однако в следующих строках звуковая сторона оригинала в переводе не так удачно трансформирована.

В целом, последние строки оригинала переданы довольно точно, за исключением словосочетания "уходящий шаг". Оно было переосмыслено в выражение &your footsteps as you depart& ("твои шаги, когда ты уходишь"). Наблюдается увеличение объема знака: переводчик заменил причастие "уходящий" глагольным словосочетанием &as you depart& ("когда ты уходишь"). Также Кнеллер в данной строфе прибегает повторно к стилистической нивелировке, снова меняя глагол с оттенком разговорного стиля речи «дай» на нейтральное &let me& («позволь мне»).

молодёжной науки

Youth Science Forum Journal

ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ

Заключение

Данное исследование подтверждает мысль о сложности перевода поэзии В.В. Маяковского как в силу особенностей формы произведений данного автора, так и из-за специфики лексического наполнения его текстов. При переводе стихотворения для переводчика оказались по большей части невозможным сохранение особенностей рифмы оригинала. Кроме того, авторский порядок слов переводчиком передан не был. Из проведенного сопоставительного анализа можно сделать вывод о том, что в процессе перевода стихотворения Маяковского «Лиличка!» [7]. наибольшие трудности возникают при переводе неологизмов, эмоционально и стилистически окрашенных лексикой и ассоциативно нагруженных в сознании носителя языка слов. Однако, по мнению В. Н. Комиссарова, главной целью поэтического перевода является создание на языке перевода того же «художественно-эстетического воздействия на читателя", которое присутствует в оригинальном поэтическом произведении» [5, с. 251]. С этой точки зрения рассматриваемый перевод можно назвать удачным.

Библиографический список