Спросить
Войти
2000.01.016. СИДЖАНСКИ Д. ФЕДЕРАЛИСТСКОЕ БУДУЩЕЕ "ЕВРОПЫ: ОТ ЕВРОПЕЙСКОГО СООБЩЕСТВА ДО ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА / Пер. с франц.—М.: Российск. Гос. туманит, ун-т, 1998.-420с.
Автор книги — профессор Департамента политических наук и Института политических исследований Женевского университета —видит в федерализме оптимальную форму социально-политической организации общества, способную гарантировать национальную и региональную идентичность в гармоничном сочетании с требованиями взаимозависимости и глобализации. Маастрихтский договор —новый шаг в становлении федералистского устройства Европы: он укрепляет деятельность Экономического сообщества и дополняет ее политическим союзом. Хотя термин "федералистский" и был вычеркнут по просьбе Англии, Маастрихтский договор подтвердил такое "призвание" Союза: отвергнутое по форме, оно утвердилось в содержании и духе договора. "Больше на духе, чем на букве договора о Союзе" основано и толкование понятия субсидиарности, хотя оно, в отличие от федерализма, возведено в фундаментальный принцип договора о Союзе. Принцип этот получил почти единогласную поддержку; такое редкое единогласие объясняется автором отсутствием точного определения его значения, что позволило каждому участнику вложить в него свой собственный смысл. Одни видят в нем гаранта полномочий стран— участников, другие —самого Союза. "Для федеративных государств, имеющих тенденцию к усилению центральной власти, главная забота заключается в торможении растущей централизации, —считает автор, —а для Европейского Союза, напротив, —в усилении власти институтов Сообщества, пока еще слишком слабых по сравнению с государствам—членами" (с.242).
По словам Жака Делора, "в любой федеральной системе, подобной Европейскому Союзу, принцип субсидиарности служит постоянным противовесом механизмам перенасыщения, которые стремятся в сложном мире излишне загрузить центральную власть" (цит. по: С.244). Став основополагающим, он, в явно выраженной или завуалированной форме, присутствует в многочисленных документах ЕС.
Логика принципа уважения национальной идентичности государств-членов, при условии, что все они без исключения проводят в жизнь демократические принципы. С момента появления Сообщества постепенно утверждалось европейское гражданство. Маастрихтский договор расширил сферу европейского гражданства, которое включает: право свободного перемещения и проживания на территории государств-членов любому гражданину Союза; право голосовать и быть избранным в
Европарламент; право голосовать и быть избранным на местных выборах "в стране проживания; право обращаться в Сообщество как к арбитру в разрешении возникшего конфликта. Эти положения, учреждающие европейское гражданство, направлены на сокращение дистанции между гражданами и институтами Сообщества.
Многие ученые, философы и общественные деятели, люди разных взглядов и убеждений сходятся в одном—формы общественных организаций должны быть гибкими, децентрализованными, отражающими дух и метод федерализма. Признание уникальности человеческой личности, уважение созданных ею ценностей, является первой основой федерализма, создающего условия автономии личности, а также ее участия в общем деле. Федерализм, на взгляд автора, — "это форма организации многонациональных сообществ, которая более других способна объединить государства, создавая огромные экономические пространства, способна сохранить их идентичность и уважать их различия". Эти формы организации и полномочий развиваются на различных общественных уровнях: Европейское Сообщество, государства, региональные и местные объединения. Так к традиционным функциям политической власти добавляются новые функции, связанные не с принуждением и использованием силы, а с выдвижением инициативы, координацией и ориентацией. Предвосхищая новые формы политической власти, Европейское Сообщество выступает как центр координации и двигатель сотрудничества на самых разных уровнях —от государственных до уровня отдельных граждан. Дальнейший расцвет многоликой европейской культуры может, по мнению автора, обеспечить лишь федерация, которая, сохраняя национальную общность и региональное разнообразие, способна создать такое сообщество, которое объединит европейцев вокруг великого европейского проекта.
Последний, в свою очередь, не оставляет в стороне и страны СНГ, включая Россию, которые имеют большое значение для будущего Европы; поэтому вокруг них ведется немало споров, крайние точки зрения в которых высказали американские ученые —Сэмюэл Хантингтон и Лестер
Тур°у.
Согласно концепции Хантингтона, содержательная сторона цивилизации и культуры имеет основополагающее значение: именно на их основе образуется совокупность образа жизни любого народа. И та, и другая включает в себя ценности, нормы, институты, образ мыслей, которым сменяющие друг друга поколения того или иного общества придавали первостепенное значение.
Хантингтон признает, что важнейшие цивилизации в истории "человечества тесно связаны с мировыми религиями. Вследствие этого он отодвигает на второй план все остальные достижения и стороны цивилизации и ссылается лишь на религию, отделяя народы, исповедующие западное христианство (католиков и протестантов), от народов, исповедующих ислам и православие. Он утверждает, что после окончания "холодной войны" культурная граница Европы стала также политической и экономической границей между Западной и Восточной Европой. Так, благодаря цивилизационной парадигме западный мир получает ясный ответ на вопрос о том, где заканчивается Европа: там, где на смену западному христианству приходят ислам и православие. Здесь явно проглядывает предвзятая идея —отгородиться от стран Восточной и Юго-Восточной Европы и особенно России. Подобное желание не ограничивается лишь абстрактными рассуждениями; оно находит конкретное воплощение в устройстве западного мира и выборе стран-кандидатов на вступление в Европейский Союз и НАТО. Согласно этому критерию принадлежности к западной культуре —Польша, Чешская республика, Словакия, Венгрия, прибалтийские государства, Словения, Хорватия и Мальта станут членами Европейского Союза, который в таком случае будет полностью соответствовать западной цивилизации в том виде, в каком она существовала в истории Европы.
Л.Туроу в противовес Хантингтону считает, что основную роль будут играть правила международных экономических отношений. В своей книге о европейском доме он пишет, что главный вопрос состоит в том, кто будет определять правила международной торговли в XXI в.—США, Европа или Япония? По мнению Л.Туроу, Европа занимает самую выгодную позицию на мировой экономической арене и у нее есть возможность стать экономическим лидером в XXI в. У нее немало преимуществ: это единственная группа стран с образованным и не знающим бедности населением, насчитывающим 800 млн. человек. А ведь в настоящее время человеческие ресурсы и образование представляют собой основной фактор развития. Туроу выделяет здесь и Германию, занимающую первое место в мире по промышленному производству и торговле, и научный потенциал России, и творческие способности Франции и Италии, и крупный финансовый рынок Лондона. Объединение всех этих потенциалов, которые существуют в пределах Сообщества в отдельно взятых странах, создает исключительные возможности. Кроме того, благодаря своей позиции в экономике и мировой торговле Европа может пользоваться преимуществами в создании правил мировой торговли в XXI в.
Однако, продолжает Туроу, чтобы добиться этого, Европе "предстоит выполнить немало условий: добиться реальной интеграции экономики Западной Европы, а затем Центральной и Восточной, установить тесные связи с Россией и странами СНГ, оказать существенную помощь бывшим коммунистическим странам при переходе к рыночной экономике, покончить с конфликтами на границах и между народами; понять, что национальное самососознание никогда не исчезнет; наоборот, оно будет сохранено во всем своем многообразии внутри Союза. Таковы два видения будущего развития Европы: одно основано на понятии цивилизации, почти отождествленном с понятием религии, другое исходит из тенденций развития торговли и человеческих ресурсов. Несмотря на разные исходные позиции, выводы авторов близки друг другу, поскольку оба придают решающее значение религиозным и моральным нормам, культуре и образованию.
В отличие от Хантингтона, Туроу включает в будущую великую Европу Россию и страны СНГ. А как неоднократно подчеркивал один из основоположников федерализма Дени де Ружмон, европейский культурный фонд включает в себя в качестве неотъемлемой части и русский православный мир. Эта глубокая культурная общность может привести к сближению двух частей Европы, объединяющей два динамичных полюса, на одном из которых находится Европейский Союз, а на другом —страны СНГ, объединенные вокруг России. Такая Европа, опираясь на два федеративных центра, могла бы образовать федеративное объединение: "таковы одновременно цели и возможности нового европейского федерализма, стремящегося к динамическому равновесию единства и разнообразия, способного сохранить особенности целого и его частей, и в то же время усилить потенциал обоих европейских центров и таким образом всей объединенной Европы" (с.392).
Т. М. Фадеева
