Спросить
Войти

Палоуш Р. Изменяющаяся духовность в науке и конец прогрессивизма

Автор: И. Е. Могилевский

ПАЛОУШ Р.*

ИЗМЕНЯЮЩАЯСЯ ДУХОВНОСТЬ В НАУКЕ И КОНЕЦ ПРОГРЕССИВИЗМА PALOUS R.

The changing spirituality in science and the end of progressivism// Science in the context of human culture II, scientific meet., Sept.30-0ct.4, 1991. — Vatican City,

1997. — P.229-238.

Радим Палоуш (ректор Карлова университета, Прага, Чехословакия. — Доклад сделан до разделения Чехословакии на Чехию и Словакию. — Ред.) в своем изложении придерживается следующего плана: 1) от онтологии к agathology (теории добра); 2) религиозная глобализация синоикизма и католицизма (globalization-religio-synoikismos-catholicity); 3) христианская ответственность за ход исторического процесса.

Раскрывая первый тезис своего плана, автор пишет, что настоящий период развития определяется современной наукой и ее техническими приложениями. Еще в XVII в. Фр.Бэкон на основе разделения субъекта и объекта предложил новый метод научного исследования, опирающийся на опыт и его обработку посредством индукции, что стало фундаментом всего здания современной науки. Это был метод практического обоснования как путь исправления падшей природы человека (чтобы власть над природой вернулась к нему, как это постановил Бог в Ветхом Завете в книге Начал). Здесь есть нечто совершенно новое: возможность преодолеть падение человека по милости Божьей находится непосредственно в человеческих руках: он не может просто сдаться на милость Бога и провидения, он сам должен заботиться о своих делах.

Человеческое исследование и покорение природы, так основанное и ориентированное, окончательно приобретает исключительный статус истинного знания под именем (современной) науки. Поиск субстанций, т.е. сущностей, становится ненужным делом. Наука истинная, строгая, точная имеет дело исключительно со связями между явлениями, а не с неизвестным и недоступным x, который, весьма возможно, в каком-то смысле располагается под явлениями (субстанция).

XX в. показал, что все же можно войти в такую запрещенную область, где человеческое знание, как ожидалось, не может достичь успеха. Возник метод, представляющий собой грандиозную попытку понимания мира как "данного от рождения", как представленного нам до понимания modo scientifico. Идея этого метода проста: принять явление таким, как оно есть, поскольку каждое ощущение, представляющее собой что-то особенное, является источником знания. Для этого нужно не замыкаться в рамках эпистемологии, а сфокусировать внимание на всем бытии. Определение истинности перестает быть чисто эпистемологическим согласованием утверждений с реальностью, оно приобретает онтологическое измерение. Если имеется такое полное согласование, то знание должно не только входить в пространство согласования, но и раскрывать себя, становиться известным. То, что определяло истинность научного познания, теперь становится сущностью определения бытия. Это не сведение мира к системе связей, не продолжение эпистемологического предубеждения о субъективности акта познания, это, скорее, существенный шаг к сосуществованию человека и мира природы.

* Здесь и далее под знаком * реферируются труды симпозума "Наука в контексте человеческой культуры", организованного и проведенного в Ватикане 30 сентября — 4 октября 1991 г. Архиерейской академией наук. - Прим. ред.

Когда о предмете говорят, что он "есть", это связывает нас и предмет. Настоящее бытие активно, оно живет своим участием в Универсуме. Точная наука о природе, физика, обнаружила противоречия, возникающие при разделении мира на субъект и объект, причем на самом фундаментальном уровне. Наука была вынуждена признать невозможность определения объективности независимо от перспективы человека. Мир становится единым, но отход от индивидуальности и приход к всеобщности драматичен.

Герменевтика перестает быть только толковательной интерпретацией священных писаний или научно обоснованной интерпретацией исторических текстов, как и других исторических останков той или иной эпохи. Она даже перестает быть учением о том, как исторически определенное бытие может достичь согласования с бытием, определенным в совершенно другое время и в другом месте. Принимая онтологическую схему бытия, доступного для понимания, герменевтика старается войти в общность сообщения с осторожностью искусства интерпретации более ранних и последующих толковательных работ.

Выражение "есть" связывает нас и вещь, о которой мы говорим, что она есть. В смысле этого "есть" нет существования, настоящее бытие активно, оно "живо" вместе со своим движением в отношении его участия в Универсуме. В творении Бог использует не только императив "пусть это или то имеет место быть" (let it or that be), так как то, что подвержено опасности, есть хорошее и правильное. Что-либо становится самим собой только через бытие для чего-либо, человек становится человеком, только заботясь о делах своей жизни. Это recueillement (объединение) предшествует "быть" и "есть".

Итак, мы являемся свидетелями возрождения древней дисциплины толкования, которая имеет дело с откровениями Священного Писания: существо, которое есть, представляется в общем; его обыденность и открытость и, следовательно, возможность понимания обнаруживаются и в то же время скрываются во всем том, что также существует. Это не данность в смысле предопределенной безысходности fatum/fatum (приговор), а скорее, данность жизни всему мирозданию. Все мироздание несет печать Творца, творение которого не закончено, и рискует двигаться дальше. Условие этой взаимной зависимости всего — самое тактичное по отношению к возможному, сдержанное, неизменное — по отношению к бесконечному эпистемологическому стремлению герменевтики к онтологическому пониманию сверхчеловеческой сущности Вселенной.

Европейский философский подход до сих пор считался метафизическим, и конец этой эры философствования был уже объявлен. Но можем ли мы на основе сказанного выше о зависимости бытия от внешнего восприятия не думать также об определенном омоложении онтологии (и эпистемологии)? Онтология задает вопрос о том, что действительно есть, будь то существа или Всевышний, а глагол "быть" в своей неопределенной и "конечных" формах (например, "есть") в контексте нашего лингвистического сознания приобретает смысл, который всегда более или менее идентичен творческому, не сформировавшемуся, чему-то, что, хотя и есть это и только это, уже нагружено вторым уровнем "быть" и "есть". В самом деле, прежде чем перейти к вопросам о существах и Всевышнем, необходимо задуматься над прежними вопросами о том, что существо должно делать, как оно имеет место быть, если может быть бытие вообще.

Примерно с середины XX в. стала популярной философия одиночества субъекта, отделения субъекта от объекта, доведения мира до его окончательного конца, трагической отчужденности. Субъективность в данной интерпретации бросает человека и человечество в отчужденный мир. Человеческая свобода — это право человека извлекать смысл из нелепой, бессмысленной, абсурдной Вселенной. Но наука

XX в., а именно физика, точная наука о природе обнаружила противоречия, возникающие при таком разделении субъекта и объекта, причем на его самом фундаментальном уровне.

И.Пригожин писал, что квантовая механика должна отказаться от иллюзии описания с внешней точки зрения, иллюзии чистого интеллекта, который видит систему такой, какой она является сама по себе, и который сам остается как бы снаружи. Наука была вынуждена признать невозможность определения объективности независимо от перспективы человека. Это означает конец иллюзии разделения субъекта и объекта, главенства и верховенства субъекта во Вселенной. Субъект должен оставить свою "богоподобную позицию" и вернуться на Землю, где история человечества и остаток Вселенной суть одно и то же.

Рассматривая второй тезис, автор напоминает, что слово "религия" происходит от латинского religio — привязывать, связывать, соединять. Сегодня меняется культурная общность. Чисто родственные связи не могут больше формировать структуру общества, которое

объединилось на широкой платформе полиса, функционирующего на более высоком уровне всеобщности. Происходит переход от отдельных культур к единому мировому сообществу.

Наше время — время становления глобальной общности, в которой все человечество, все культуры, все сущее — деревья, животные, скалы, воды, каждое творение Бога — нашли свой дом. Глобализм — это не только сама по себе очевидная реальность, но и задача глобальной ответственности. Драма нашего времени — уход индивидуальности и наступление глобальной общности.

В политике и социальной сфере используются три близких слова: эко-номия (eko-nomy), эко-логия (eko-logy), ойку-мена (eku-mene). Общий корень эко происходит от греческого слова oikia — дом. Было бы полезно помнить, говорим ли мы об oikia-эко в политическом или личном плане. В подлинном смысле слова "политика" означает "применение сил, охраняющих благополучие общества", или polis (город). Термин имеет отношение к единице общества, отличающейся от семьи или племенной общины, основанной на родственных отношениях. Греческое слово polis дает лингвистическое доказательство картины исторической реальности, развитой греками около VIII в. до н.э. Подлинные родственные отношения, образующие anchisteia-genos-fratra-fyle узы, требовали нового измерения, которое не имеет ничего общего с родством: общность людей, разделяющих узы polis, — единство, появившееся для различных семей (oikia) как результат слияния и синтеза (synoikismos). Близость чисто родственных отношений, фатальность и замкнутая полнота, определяющие родство sensu stricto, структура, владеющая всеми соответствующими формами и слоями, определенными древними родовыми традициями, — все эти атрибуты родства перестают быть решающими отличительными особенностями. Родственные связи приняли дополнительное значение и не могут более формировать структуру общества, которое объединилось на широкой платформе polis. Polis — это общество, функционирующее на более высоком уровне всеобщности, общество, которое выходит за пределы и принуждений, определенных частными домами, и принуждений oikia — домочадцев. Короче, это государственное общество. Synoikismos в нашем веке — это не только переход от частной семьи к государственному обществу polis, но и переход от отдельных культур к единому мировому сообществу. Различные культуры находятся на своем собственном пути развития родственных отношений. Во второй половине нашего века мы вошли в новую эру Мира.

Глобализация, однако, таит в себе опасность, ибо нельзя забывать об уникальности каждого человека. Необходим плюралистический подход к путям поиска истины. Рационализм не должен сводиться к ограниченным системам математической логики или силлогического мышления. Ведь вера не кончается там, где начинается мысль.

Католическое духовенство ответственно за целостность мировых эпох, ведь даже слово "католик" происходит от греческого kat&holou. В то же время нельзя забывать об индивидуальности, незаменимой уникальной роли каждого человека, каждого творения. Gleichschaltung, или уравнивание, — угроза современной глобализации. Сейчас сделано два шага на пути к новому пониманию мира как общей общины. Первый из них показал, что общество человеческих существ находится в едином подчинении благу, т.е. Богу. Второй продемонстрировал, что все человеческие культуры принадлежат новой исторической общности всех человеческих культур, т.е. миру как общему дому, oikia. На третьем шаге необходимо обратить внимание на плюралистическую точку зрения с той оговоркой, что представители всех различных подходов — неотделимые друг от друга участники общей судьбы и, значит, истории.

Человечеству доступны различные пути поиска истины: наука, философия, герменевтическое толкование текстов, искусство, свидетельства пророков, искренний поиск Бога. Прошло время, когда считалось, что есть только один путь правильного научного исследования в стиле позитивистов XIX и XX вв. Существует плюралистический подход к реальности. Даже в таких точных науках, как физика или астрономия, можно найти глубокие мультидисциплинарные и многомерные точки зрения. Рациональная точка зрения не сводится к ограниченным системам математической логики или силлогического мышления. Музыка, вера и другие виды человеческого понимания также имеют свои основания.

Кончается ли вера там, где начинается мысль, или мы должны перестать мыслить в процессе верования? Ответ, конечно, — нет! Можно и необходимо верить и мыслить. Христианская вера открыта для любой истины, а человек, который открыт этому пути, готов к поиску истины во всех возможных направлениях, даже в науках, которые отказываются от веры. Открытый человек может понять замкнутого, но замкнутый человек не может понять что-либо вне своего круга. Высшая цель открытости — поиск истины, а подлинная истина не может быть

против Властелина. Истина имеет не только онтологическое и эпистемологическое измерения, но и основанную на добре ^аШо^юа1) природу.

Одно из важнейших положений Библии, возможно, старейшее и глубочайшее, — утверждение об историчности Вселенной и человечества, всего и вся. Мы все являемся участниками истории Вселенной от ее сотворения до ее конца. Эта история не является бессодержательной, бессмысленной дорогой через пустое пространство. Человек обязан играть важную роль в этом драматическом представлении, хотя сценарий драмы точно неизвестен. Тоталитарные мечты принадлежат прошлому. Идея прогрессивистов XVII в. о постоянном непрерывном развитии к лучшему будущему опровергнута временем. В XX в. имели место и мировые войны, и терроризм, и концентрационные лагеря. Оптимизм основывается только на попытках движения к Богу. Миссия людей состоит в том, чтобы бороться за agathon ради "счастливого" конца драмы Вселенной.

И.Е.Могилевский, В.А.Яковлев

Другие работы в данной теме:
Контакты
Обратная связь
support@uchimsya.com
Учимся
Общая информация
Разделы
Тесты