Двуглавый дракон

ПРЯМЫЕ ИНВЕСТИЦИИ / №04 (60) 2007

«Мы строим социалистическую экономику с китайской спецификой», — говорил Дэн Сяопин. Что до российской специфики, то мы можем позаимствовать у Китая опыт создания особых экономических зон. Так считает член Совета Федерации РФ, чрезвычайный и полномочный посол России в Китае в 1992—2005 годах Игорь Рогачев.

Александр ТРУШИН

Двуглавый дракон

Игорь Рогачев: «Россия и Китай выступают с общих позиций в Совете Безопасности ООН и в других международных организациях»

— Игорь Алексеевич, в прошлом году успешно прошел Год России в Китае, а в этом году открылся Год Китая в России. Для чего нужны такие масштабные мероприятия?

— Помимо выставок, экономического форума, культурных и спортивных мероприятий, представляющих Китай в России, я хочу особо отметить прошедшие 26-28 марта переговоры на высшем уровне, а

также многочисленные контакты между бизнес-структурами двух стран. Китайские партнеры хотят широко ознакомить нас со своими достижениями в области экономики, культуры, науки и техники. Это большой шаг в деле укрепления стратегического партнерства, дружбы и сотрудничества наших стран.

Ни одна из стран не имеет территориальных претензий к другой. А ведь для уреПРЯМЫЕ ИНВЕСТИЦИИ / №04 (60) 2007

гулирования спорных пограничных вопросов нам пришлось вести переговоры более 40 лет. Мы выступаем с общих позиций в Совете Безопасности ООН, в Шанхайской организации сотрудничества и других международных структурах.

— Каковы перспективы торговли между Россией и Китаем?

— В прошлом году объем торговли между Россией и Китаем превысил $33 млрд. Это большой рост по сравнению с началом 1990-х годов. Наши лидеры поставили задачу — довести к 2010 году двустороннюю торговлю до $60-80 млрд. И это, я думаю, не предел. Хочу обратить ваше внимание на инвестиционную составляющую сотрудничества с Китаем. Раньше китайская сторона занимала сдержанную позицию, ее смущало состояние нашей экономики и законодательства. Теперь согласовано несколько проектов, реализуются крупные программы в Санкт-Петербурге, Москве, на Дальнем Востоке. Счет инвестициям идет уже на миллиарды долларов.

— Что мы можем предложить Китаю, учитывая его успехи в экономическом развитии?

— Объем торгово-экономического сотрудничества растет. Но есть одна проблема, которую мы уже несколько лет обсуждаем с китайскими партнерами. Нас не устраивает структура двусторонней торговли. Уровень российского экспорта машинно-технической продукции с каждым годом снижается и сейчас близок к 1% общего объема экспорта. В то же время с китайской стороны он постоянно растет. Основные товары, которые идут от нас в Китай, — это нефть и лес, есть еще химические товары, удобрения, цветные металлы. Китайские партнеры говорят: мы ждем от вас предложений, где ваши высокие технологии? Сейчас у нас происходит переоценка структуры экономических приоритетов, и, надеюсь, мы эту проблему разрешим. В конечном счете, необходимо резко увеличить объемы экспорта нашей машинно-технической продукции. Большие надежды возлагаем на сотрудничество в области транспорта, энергетики, авиастроения, изучения космоса. Ведь у нас с Китаем есть даже совместная программа освоения Луны. Когда все это будет задействовано, тогда изменится и структура торговли.

— Но у нас же есть очень хорошая продукция тракторного, сельскохозяйственного машиностроения, дорожная техника, мы производим оборудование для добычи нефти, угля. Почему эта продукция не идет в Китай?

— Этот вопрос надо задать нашему Министерству экономического развития и

торговли. Здесь следует сказать, что в Китае структура экономики активно меняется. Сейчас все мировые автопроизводители открыли в КНР совместные автосборочные производства. Китай стал поставлять нам электроприборы, бытовую технику, продукцию высоких технологий. А мы до последнего времени гнали в Китай в основном лес-кругляк, причем по низким ценам. Сейчас ставится вопрос о строительстве на нашей территории совместных предприятий по глубокой переработке древесины и выпуску мебельной продукции, и несколько таких предприятий на нашем Дальнем Востоке уже строится.

— Можно ли что-то сделать, чтобы исправить положение?

— В последнее время были заключены масштабные соглашения о поставках в Китай нефти газа, электроэнергии. Чтобы удовлетворить спрос Китая на электроэнергию, предстоит построить на Дальнем Востоке десятки электростанций. Это будет значительный вклад в наше сотрудничество с КНР. Кстати, это поможет трудоустроить десятки тысяч жителей нашего Дальнего Востока.

— Могут ли особые экономические зоны в Китае быть образцом для наших ОЭЗ?

— Более 13 лет мне довелось быть послом России в Китае. Ежегодно в Пекин приезжали из нашей страны делегации, которые объявляли о том, что цель их визита — изучать опыт особых экономических зон в Китае. Уровень жизни в провинциях Восточного Китая, где сосредоточено большинство экономзон, сейчас поднялся до европейского (конечно, пока еще сохраняется большой разрыв между восточными и западными регионами).

Каждая российская делегация, уделив два-три часа переговорам с китайскими партнерами, все оставшееся время посвящала шопингу и туризму. Но самое главное — после отъезда этих делегаций все как в песок уходило: никаких следов, никаких решений мы не видели. Ведь только недавно у нас был принят закон об особых экономически зонах.

— Но, опять же, сделали их не так, как в Китае. Можете вы это объяснить?

— Не могу. Этот вопрос следует задать соответствующим ведомствам. Я могу лишь процитировать Дэн Сяопина. Это был выдающийся политик, много сделавший для нормализации наших отношений. У него есть такое высказывание: «Мы строим социалистическую экономику с китайской спецификой». И когда наши делегации меня спрашивали, как к этому относиться, принимать или отвергать, я говорил: у китайцев своя специфика, а у нас своя, российская. Полностью китайские реформы перенести в Россию, очевидно, нельзя. Но у наших соседей имеется очень полезный опыт, который можно и следует изучить. В частности, это относится к особым экономическим зонам. Мы тоже строим рыночную экономику. Но по этому пути Китай ушел вперед гораздо дальше нас.

— Россия присоединяется к ВТО, и мы должны будем снижать таможенные пошлины. Не приведет ли это к тому, что произошло в США, где китайские товары вытеснили местных производителей?

— Я не специалист в этих вопросах. Но могу сказать, что был свидетелем того, что происходило в Китае. Они лет 15 вели переговоры по ВТО. У нас есть пословица: «Семь раз отмерь, один раз отрежь». А китайцы, по-моему, отмерили 77 раз и только потом отрезали. Многие китайские министры мне говорили: да, мы знали, что после вступления в ВТО Китай ждут новые проблемы, новые трудности. Но когда это произошло, можно констатировать, что членство Китая в ВТО принесло больше плюсов, чем минусов. Думаю, что нам предстоит пройти тот же путь. Поскольку мы стратегические партнеры, я надеюсь, что после вступления России в ВТО китайская сторона, хорошо зная наши трудности и проблемы, не будет создавать нам дополнительных проблем. Переговоры с Китаем по ВТО уже прошли, они были непростыми, но все же мы достигли согласия.

— Китай покупает нефть в Иране по ценам ниже мировых. Не повредит ли это нашим проектам продажи нефти в Китай?

— Не думаю. У Китая очень большие потребности в нефти. Экономика растет ежегодно примерно на 10% в год. Китай приобретает нефть в ряде стран, но основные надежды возлагаются на нас. Россия рядом, вопросы транспортировки с ней решать гораздо проще, чем с другими странами. Конечно, в Пекине держат курс на диверсификацию источников, ищут поставщиков нефти в разных районах мира. Это делается в национальных интересах. В прошлом году по железной дороге мы поставили в Китай примерно 14 млн. тонн нефти. Начались работы по строительству нефтепровода «Восточная Сибирь — Тихий океан». Первый этап нефтепровода пройдет до Сковородино, а оттуда он повернет на юг в Дацин (КНР). Тогда российская сторона сможет увеличить поставки нефти до 30 млн. тонн в год. Я думаю перспективы торговли с Китаем у нас самые благоприятные. И