К ВОПРОСУ ОБ УСТАНОВЛЕНИИ СВЯЗИ ПРАВА И НРАВСТВЕННОСТИ (ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ)

DOI 10.24411/2076-1503-2020-10507 ЧЕРНЯВСКИЙ А.Г.,

доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры конституционного (государственного) и международного права Военного университета Министерства обороны Российской Федерации

К ВОПРОСУ ОБ УСТАНОВЛЕНИИ СВЯЗИ ПРАВА И НРАВСТВЕННОСТИ (ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ)

Аннотация. В данной статье автор утверждает и обосновывает, что в действительности общественные явления, как и вообще явления жизни, многосторонни, и на них можно смотреть с самых различных точек зрения. Но из-за того, что теоретики, стремясь построить систему на каком-нибудь начале и разыскивая единство одностороннего принципа, утверждают эти начала несогласно друг с другом, нисколько не следует, что все они ошибаются, а только то, что они правы до известной степени, с одной определенной точки зрения. Каждое одностороннее определение, всякое отвлеченное теоретическое начало, если оно считается с реальной жизнью, не являет собой абсолютно ложного построения, оно имеет свое частное значение и тем самым свое оправдание (в особенности в том, что оно утверждает, а не в том, что оно отрицает); но значение это ограниченное, и потому на таких односторонних теориях нельзя окончательно остановиться.

CHERNYAVSKY A.G.,

Doctor of Law, Professor, Professor of the Department of Constitutional (state) and International Law at the University of Vienna Ministry of defense of the Russian Federation

ON THE QUESTION OF ESTABLISHING THE LINK OF LAW AND MORALITY (THEORETICAL ASPECT)

Annotation. In this article, the author argues and justifies that in reality, social phenomena, as well as the phenomena of life in General, are multi-sided, and they can be viewed from a variety of points of view. But because the theorists, seeking to build a system on some principle and searching for the unity of a one-sided principle, assert these principles in disagreement with each other, it does not follow that they are all wrong, but only that they are right to a certain extent, from one particular point of view. Every one-sided definition, every abstract theoretical principle, if it is considered with real life, is not an absolutely false construction, it has its own particular meaning and thus its justification (especially in what it asserts, and not in what it denies); but this meaning is limited, and therefore such one-sided theories cannot be definitively stopped.

История развития юридической науки свидетельствует, что познание права сопровождается многочисленными научными дискуссиями, формированием различных научных школ, разнообразными (вплоть до противоположных) подходами к объяснению природы, сущности, социального назначения права. При этом соблюдается принцип научной преемственности, в нем не проводится резкой грани между дореволюционной, советской и постсоветской юридической наукой, поскольку в указанные периоды российской истории издавались фундаОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 5 • 2020

ментальные работы, выводы и положения которых представляют ценный научный материал, востребованный и в настоящее время. Не было перерыва в разработке и исследовании сущностных, понятийных проблем права - была другая правовая политика, обеспеченная соответствующим позитивным правом.

Необходимым условием построения правильно обоснованной теории права является предварительное определение ее настоящего научного места среди других основных социальных наук, социологии, этики и политики.

Всякий юридический и политический вопрос есть вопрос о той или иной организации человеческого общества, и приступать к его разрешению возможно только тогда, когда изучена природа самого общества, когда известно, что такое общество. Изучение основных законов общественной жизни в целом есть область социологии. Но от социологического изучения общества нельзя сразу же переходить к юридическим и политическим вопросам, касающимся общественного устройства. Право и политика занимаются миром человеческих целей, поскольку они осуществляются в социальных организациях: их область есть область должного; социология же изучает только то, каково общество в действительности, и каковы законы, управляющие ее фактической жизнью. Между социологическим миром сущего и политическим и юридическим миром возможного, и желательного, нет непосредственной связи. Мост между ними устанавливается этикой, которая в теоретическое изучение общественной действительности приносит практические принципы нравственного поведения. Лишь этика, как самостоятельная отрасль человеческого знания, дает возможность вырваться из механической причинности социальных законов в области свободной деятельности людей, руководствующихся своими особыми целями.

Так, например, теория государства и права взаимодействует с культурологией - наукой о сущности, закономерностях существования и развития, способах постижения культуры, ее значении для человечества. Высшая ценность культуры - человек, его права и свободы. Следовательно, развитие культуры определяется отношением к свободе и достоинству человека, условиями, предоставленными ему для творческой самореализации.

Культурология изучает право как явление цивилизации. Поскольку в мире наблюдается многообразие культур, то у разных народов и стран неодинаковая правовая культура. Теория государства и права и культурология взаимно обогащают друг друга, внося определенный вклад в общую мировую культуру и в развитие права как части человеческой культуры.

Герменевтика - наука о понимании и интерпретации текстов и других явлений культуры, используется в юриспруденции для изучения юридических текстов (юридическая герменевтика).

Таким образом, определяя место теории государства и права в системе других общественных наук, следует отметить, что она не обладает монополией на рассмотрение государства и права, но у нее свой ракурс рассмотрения этих явлений по сравнению с другими общественными науками. Теория государства и права делает особый акцент на изучение юридических начал в функционировании государства и права, в т.ч. политического содержания права, юридической политики, юридических моментов в деятельности государства, его органов и должностных лиц.

Лишь после того, как социологическое изучение установит нам действительную природу общества, как этическое исследование дает основной принцип нравственной деятельности, а философия права покажет правовое выражение этого принципа, можно приступать и к построению политики, которая есть лишь проведение нравственно-правовых целей в данной общественной среде.

Социологические данные о природе общества и философские утверждения об основах нравственности составляют необходимые предпосылки всякой действительно обоснованной теории государства и права, т.к. только они могут служить надежным фундаментом для конструкций теоретической юриспруденции.

При изучении природы общества весьма часто впадают в крайность, - замечая один из элементов общественной жизни, часть утверждают как целое. Поскольку основных элементов в общественной жизни два, - человеческая личность и коллективное соединение, то в социальных теориях обычны двоякого рода односторонности, -крайний индивидуализм, нашедший классическое выражение в естественно-правовых теориях общественного договора и в многочисленных анархических учениях, и преувеличенный коллективизм, которым грешат особенно биологическое направление в социологии и исторический материализм. Так как при одностороннем рассмотрении общества, истинная его природа остается непонятой, то необходимо синтетическое объединение индивидуализма и коллективизма. Уже органическое направление в социологии установило слитную двусторонность общества и дало ей выражение в основном законе органического общественного разделения, формулируемом то как разделение труда, то как социальная дифференциация, то как общественная солидарность. Однако этот закон органического разделения общества может иметь по отношению к обществу применение только как некоторая аналогия. Общество не есть биологический организм, а коллективно-психологическое явление, и органическая лично-общественная двусторонность его является последствием своеобразного коллективного психологического синтеза.

Обычно общая теория права строится так, что сначала дается определение права, потом исследуется природа и элементы юридических норм и лишь в заключение говорится об обществе и государстве. Между тем, в действительности,

ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 5 • 2020

т.к. право есть одно из социальных явлений и понять его вполне можно только из природы общества как такового и из этической человеческой деятельности, следует сначала изучить, что такое общество, и каков основной принцип нормативной деятельности людей, из этого изучения вывести понятие обязательных норм права, и лишь после этого приступать к исследованию детальных вопросов, связанных с природой юридических норм.

Природу общества исследует социология, и с нее надо начинать при построении всякой общей правовой или политической теории. Под социологией не следует понимать ни простой совокупности общественных наук, т.к. из существа отдельных элементов общества еще нельзя с достоверностью заключать о природе общества в целом, ни учения о соотношении между отдельными общественными науками, раскрывающего связь между ними и восполняющего пробелы, т.к. при этом социальные явления как таковые не вполне были бы отделены от специально юридических, политических, экономических и т.п. явлений. Социология есть обобщающая и объединяющая философия отдельных социальных наук, подобно биологии среди наук об органической жизни. Она есть общая теория общества, т.е. наука о законах, управляющих явлениями органической жизни, и изучает социальные образования, различные виды общественной среды со стороны как их формы, так и их содержания.

Социология есть наука об обществе в целом и, следовательно, пользуется научным методом, позитивным, основанным на наблюдении над общественной жизнью; поэтому от нее нужно отделять социальную философию, т.е. вопросы о социальной сущности и о конечной социальной цели, социальную этику, поскольку в изучении реальных фактов мы не можем найти основ для норм долженствования, и социальную политику, дающую социальный идеал, а не реальное изучение общества. Социология есть наука об обществе в целом, и потому нельзя с ней отождествлять, но необходимо видеть динамику взаимопроникновения и взаимозависимости с юриспруденцией, учением о политических формах, политической экономией, антропосоциологией, социальной психологией, историей (которая является источником для социологии) и философию истории (которая относится только к социальной динамике, а не к статике).

Изучая историю и современное состояние социологии, этики, общей юриспруденции и философии права, мы постоянно встречаемся с одним общераспространенным фактом - именно всякая социологическая, этическая или юридическая теория обыкновенно стремится весьма последоОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 5 • 2020

вательно провести и обосновать какую-нибудь одну точку зрения; эта точка зрения принимается в большинстве случаев очень односторонне, с исключением всякой другой. Неудивительно поэтому, что теории эти расходятся между собой в самых разнообразных и существенных вопросах, и, прежде всего, в изначальных и коренных вопросах о природе общества, морали и права.

Такое противоречие и борьба социологических, этических и юридических конструкций и теорий часто принимается за разительное доказательство неопределенности, шаткости и вообще печального ненаучного состояния всей области социальных наук. Социологи не знают, что такое общество, моралисты спорят, в чем высшее благо, а юристы еще ищут определения права; все, значит, рассуждают о том, чего доподлинно не знают; они создают взаимно противоречащие и исключающие друг друга теории, среди которых трудно разобраться и найти истинную, ибо каждая из них утверждает себя как единственно истинную, все же другие, объявляя за ложные [9].

Такое пессимистическое заключение о теоретических общественных науках, конечно и поспешно, и ошибочно. То же явление крайнего поведения односторонних принципов мы наблюдаем и во всех других отраслях человеческого знания и деятельности, и в естественных науках [7], и в философии, и в религии. История знает множество философских и религиозных систем, исходивших из разных и часто противоположных основных принципов. При поверхностном и одностороннем взгляде на историю вся работа человеческой мысли может показаться бесплодной и тяжелой работой Сизифа: каждая новая система, каждая новая теория стремится уничтожить старые, доказать их полную непригодность и утвердить свою исключительную верность; но ее ждет та же судьба, и ум человеческий словно осужден вечно убеждаться в своем заблуждении и вечно начинать свою прежнюю работу. Если признать противоречие различных точек человеческого зрения принципиальным, то надо отказаться от самой надежды когда-нибудь и что-нибудь познать, т.к. всякое познание доныне совершалось через борьбу противоречивых мнений.

Но положение дела не так безотрадно, как это может показаться с первого взгляда, ибо не следует преувеличивать исключительность и несовместимость различных с виду противоречивых и разнящихся теорий. Дело в том, что обычно от целого отвлекаются, пользуясь выражением Вл. Соловьева, что частные идеи, особые стороны и элементы всеединой идеи и утверждаются в свой исключительности; они при этом теряют свой истинный характер (только особых элементов всеединой идеи) и, вступая в противоречие и

борьбу друг с другом, повергают мир человеческий в то состояние умственного разлада, в котором он доселе находится.

Видят, например, в правовых нормах одну разграниченную внешнюю свободу и строят на этом основании индивидуалистические теории права; находят, например, во власти одно проявление господствующей воли и строят волевые теории власти; усматривают, например, в государстве лишь юридическое лицо, вступающее в юридические отношения с другими лицами, и создают юридические теории государства; замечают, например, в правительстве только выражение народной воли и вырабатывают демократические теории правительства. И все при этом страдают органическим пороком односторонности: индивидуалистические теории права отказываются видеть в праве выражение общественной функции охраны общего интереса; волевые теории власти не хотят заметить во власти момента сознательного признания и добровольного подчинения; юридические теории государства не желают признать, что государство является не только юридическим лицом, но сплошь и рядом юридическим отношением; демократические теории не в состоянии принять и даже понять того, что правительственная власть не только исходит от народной воли, но и носит в самой себе источник своего авторитета, и что не все можно в природе правительственной власти свести к воле лиц, подчиняющихся ей.

Социологические, этические и юридические теории и конструкции обнаруживают неудержимое, но пагубное стремление к искусственному упрощению вопросов, постоянное тяготение к монизму, к выведению всего научного построения из единого принципа. Это и есть искусственное отвлечение частичных элементов от сложного и в своей сложности неразделимого целого. При этом и критика несходных теорий ведется по тому же, так сказать «монистическому» принципу. Обыкновенно критикуемое положение искусственно изолируется от всей теории, насильственно отрывается от всего остального и, таким образом, при очевидном несоответствии действительности, доводится до абсурда.

В действительности общественные явления, как и вообще явления жизни, многосторонни, и на них можно смотреть с самых различных точек зрения. Но из-за того, что теоретики, стремясь построить систему на каком-нибудь начале и разыскивая единство одностороннего принципа, утверждают эти начала несогласно друг с другом, нисколько не следует, что все они ошибаются, а только то, что они правы до известной степени, с одной определенной точки зрения. Каждое одностороннее определение, всякое отвлеченное теоретическое начало, если оно считается с реальной жизнью, не являет собой абсолютно ложного построения, оно имеет свое частное значение и тем самым свое оправдание (в особенности в том, что оно утверждает, а не в том, что оно отрицает); но значение это ограниченное, и потому на таких односторонних теориях нельзя окончательно остановиться.

Вследствие этого, во избежание ложной односторонности, необходимо стать на некую синтезированную точку зрения и искать исчерпывающих и многосторонних определений, которые охватывали бы собой все остальные определения и заключали бы их в себе внутренне-связанными. Следует с самого же начала отказаться от искусственного, хотя и удобного монизма и примириться хотя и с более сложным и трудным, но более соответствующим многообразной действительности плюрализмом.

Особой областью этических норм, имеющих в виду принудительное регулирование общественных отношений, является право, природа которого изучается философией права.

Право может и должно быть определено как по содержанию его норм, так и по той форме, в какую они облекаются [8].

Существует мнение, совершенно не основательное, будто нельзя дать материального определения права, а только одно формальное, на том основании, что в разные эпохи и у разных народов правовыми нормами регулировалось самое разнообразное содержание, и что было бы бесплодной попыткой подвести это содержание под одну общую формулу. Придерживаясь этой мысли, последовательно нужно было бы отказываться дать вообще чему бы то ни было материальное определение - религии, науке, искусству, философии, государству, церкви и т.д. - и всегда ограничиваться лишь формальными определениями; из того, что физика, механика, философия и т.д. исторически захватывали в свои пределы разнообразное содержание и устанавливали для него разные законы, следует, согласно этому мнению, заключать, что для всех этих наук есть определение только формальное; из того, что хозяйственные формы были различны, следует отказаться от материального определения хозяйства и экономики; из того, что государствами являлись в истории очень несходные между собой типы политических союзов, следует отказаться от материального определения государства, и т.д. Однако историческая изменчивость содержания различных отраслей человеческого знания и деятельности не устраняет возможности и необходимости найти общий разум, смысл, материальную идею каждой такой отрасли знания; тем более что историческая изменчивость имеет место не только по отноОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 5 • 2020

шению к конкретному содержанию социальных явлений, но и к той форме, в которую они облекаются.

Всякое определение вовсе не имеет в виду предопределить все то конкретное, что в ту или другую категорию может войти. Собственно, в действительности все лишь индивидуально-конкретно, неповторяемо в своей сложной своеобразности и единственности, и определение стремится лишь найти общую идею в неограниченном множестве конкретных различий. Дать определение права, значит определить общий, естественный, так сказать смысл права; это же достигается, если мы общую идею укажем и по отношению к содержанию и по отношению к форме юридических норм.

Материальное определение права, говорящее о действительном содержании права, может быть дано только через установление связи между правом и нравственностью, т.к. право есть лишь одно из выражений этической деятельности людей, и содержание нравственности определяет собой до известной степени и содержание права.

Право никогда не может быть обособлено от нравственности. Даже тогда, когда стараются свести его к простому разграничению интересов и воли, не могут не считаться и с моментами оценки этих интересов и воли по содержанию. Никакое разграничение невозможно без оценки. Когда пытаются противопоставить право нравственности по различию внешнего поведения и внутреннего настроения воли, вынуждены, бывают сознаться, что и право обращает внимание на содержание воли и на внутренние настроения людей, и что нравственность требует не только одного настроения людей, но и дел.

Что право есть именно принудительно осуществляемый минимум нравственности, это неоднократно утверждалось мыслителями самых различных направлений, укажем хотя бы на Лейбница, определяющего право как любовь мудрого и в юридическом начале видевшего лишь низшую степень нравственности, на Аренса [1], понимавшего право как совокупность условий нравственно-доброй жизни людей и общества, на Вл. Соловьева [2], определившего право как минимум нравственности, и др.

Право не может быть понято, как начало самостоятельное и отделимое от нравственности. Какое бы содержание мы ни давали ему, всегда неизбежно внесение в него и момента нравственной оценки. Если содержанием права объявляется свобода, то, разумеется, свобода разграниченная, т.к. одни проявления свободы должны быть ограничены в пользу других, другие же ее проявления должны быть охраняемы и независимы; но в самой свободе как таковой нет никаких

ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 5 • 2020

критериев и условий для разграничения. Свобода и воля не равны друг другу и потому, сами по себе, несоизмеримы, как неравны и несоизмеримы люди вообще. Следовательно, основание, по которому может быть производимо разграничение свобод, нельзя искать в самих свободах; оно должно быть взято извне.

Не будет решением вопроса указание на то, что такое ограничение свободы в праве совершается по принципу всеобщего равенства. Не всякое ограничение, даже и равное, может образовать содержание права, т.к. может быть всеобщее равенство в погроме и в убийстве; необходимо равенство в должном, т.е. справедливое равенство. Равенство как свобода не есть, безусловно, самостоятельный принцип содержания права, т.к. оно обусловлено справедливостью. Нельзя искать самостоятельного принципа права и в силе, ибо не всякая сила есть право, а лишь сила известным образом ограниченная и урегулированная, следовательно, обусловленная тем, что ее ограничивает. То же нужно сказать и о разграничении интересов, как о содержании права. Не всякий интерес принимается во внимание в праве, и не все они считаются одинаковыми, отбор же их и сравнение не могут не считаться с их оценкой. Не признание этого положения составляло, между прочим, основную ошибку определения права Н.М. Коркуновым, предполагавшим, что можно разграничить интересы, не оценивая их.

Против понимания права как минимума нравственности высказались Б.Н. Чичерин, Г.Ф. Шершеневич, П.И. Новгородцев, кн. Е. Трубецкой и др.

Б.Н. Чичерин возражал против возможности, с одной стороны, отождествить право с нравственным минимумом, с другой же - дать ему принудительную санкцию; это значит, по мнению Чичерина, приписать нравственности принудительный характер, что противоречит самому понятию нравственности [3]. Г.Ф. Шершеневич не согласен с определением права как известного минимума нравственности, во-первых, потому, что право может опередить нравственность, как, например, это было при отмене крепостного права, во-вторых, потому, что юридические нормы могут не иметь никакого отношения к нравственности, в-третьих, наконец, потому, что право может некоторыми своими частями вступать в противоречие с нравственностью [4]. Точно также и, по мнению Новгородцева, определение права как этического минимума покоится на известном недоразумении. Несомненно, что к области права могут относиться не только действия, безразличные с нравственной точки зрения, но даже и запрещаемые нравственностью. Право никогда не может всецело проникнуться началами справедливости и любви. Но если оно вступает в известных случаях в противоречие с нравственными заветами, то его нельзя назвать нравственным, даже и в минимальной степени [5]. Так же отрицательно и на тех же основаниях к мысли Вл. Соловьева в отношении права и нравственности отнесся и кн. Е. Трубецкой.

Заключение

Если под правом понимается осуществление минимального добра, то и к праву и добру должна применяться одна и та же точка зрения или позитивная, или рационалистическая, идеальная. Если под добром понимаются те нормы, которые должны быть осуществлены в жизни с точки зрения данного мировоззрения (точки зрения идеальной) [6], то и под правом необходимо понимать только то, что должно быть таким с идеальной точки зрения. Если же под правом понимаются те юридические нормы, которые действительно осуществляются в данном обществе, то и под добром нужно понимать только те нормы нравственности, которые действительно признаются в данном обществе. Иными словами, необходимо право и нравственность понимать исходящими из одного источника или из данного общественного сознания, или из требований разума; а смешивая эти две точки зрения, можно найти противоречия, где угодно и когда угодно (что собственно и делал, например, Коркунов, когда он возражал против соединения права и нравственности указанием на разнообразие нравственных норм). Так можно доказать, что и вообще право не является правом, стоит только противопоставить одной положительной норме другую рациональную, с ней расходящуюся, или норме старого права норму нарождающегося нового права.

Список литературы:

[1] H. Ahrens, Juristische Encyclopädie: oder, organische Darstellung der Rechts- und Staatswissenschaft, auf Grundlage einer ethischen Rechtsphilosophie, Wien, C. Gerold Sohn, 1855.

[2] Соловьев Вл. Духовные основы жизни. -Париж: УМСА-Press, 1925.

[3] Чичерин Б.Н. О началах этики. Вопросы философии и психологии. - М., 1897. Год VII. - Кн. 4 (39). - С. 685-691.

[4] Шершеневич Г.Ф. По поводу книги Вл. С. Соловьева «Оправдание добра. Вопросы философии и психологии». - 1897. - Год VIII. - Кн. 38. -С.470.

[5] Новгородцев П. Право и нравственность: сб. по общественно-юридическим наукам / под. ред. проф. Ю.С. Гамбарова. - СПб., 1899. - С. 117.

[6] Чернявский А.Г. Фундаментальные основы права: компаративистика в юриспруденции. - М., 2019. - C. 23.

[7] Чернявский А.Г. Правовое значение идеи суверенитета для государства и права. - М., 2020.

- С. 489.

[8] Чернявский А.Г. Конституционное право.

- М., 2020. - С. 32. - Сер. «Бакалавриат».

[9] Чернявский А.Г. Роль и значение идеологии для государства и права: монография. - 2-е изд., испр. и доп. - М., 2020. - С. 37. - Сер. «Научная мысль».

Spisok literatury:

[1] H. Ahrens, Juristische Encyclopädie: oder, organische Darstellung der Rechts- und Staatswissenschaft, auf Grundlage einer ethischen Rechtsphilosophie, Wien, C. Gerold Sohn, 1855.

[2] Solov&ev Vl. Duhovnye osnovy zhizni. -Parizh: UMSA-Press, 1925.

[3] CHicherin B.N. O nachalah etiki. Voprosy filosofii i psihologii. - M., 1897. God VII. - Kn. 4 (39).

- S.685-691.

[4] SHershenevich G.F. Po povodu knigi Vl. S. Solov&eva «Opravdanie dobra. Voprosy filosofii i psihologii». - 1897. - God VIII. - Kn. 38. - S. 470.

[5] Novgorodcev P. Pravo i nravstvennost&: sb. po obshchestvenno-yuridicheskim naukam / pod. red. prof. YU.S. Gambarova. - SPb., 1899. -S. 117.

[6] CHernyavskij A.G. Fundamental&nye osnovy prava: komparativistika v yurisprudencii. - M., 2019.

- C. 23.

[7] CHernyavskij A.G. Pravovoe znachenie idei suvereniteta dlya gosudarstva i prava. - M., 2020. -S. 489.

[8] CHernyavskij A.G. Konstitucionnoe pravo. -M., 2020. - S. 32. - Ser. «Bakalavriat».

[9] CHernyavskij A.G. Rol& i znachenie ideologii dlya gosudarstva i prava: monografiya. - 2-e izd., ispr. i dop. - M., 2020. - S. 37. - Ser. «Nauchnaya mysl&».

ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 5 • 2020