Спросить
Войти

ВЛИЯНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ НА СПЕЦИФИКУ ПОЛИТИКО-МЕНЕДЖЕРСКИХ ТЕХНОЛОГИЙ

Автор: Федорченко С.Н.

УДК: 321.7 ФЕДОРЧЕНКО С.Н.,

кандидат политических наук, доцент Российского государственного университета туризма и сервиса

FEDORCHENKO S.,

candidate of Political Sciences, Associate Professor of Chair of Political Science and Law of the Moscow State Regional University

политическая культура, демократический транзит, политический менеджмент, постсоветское пространство

political culture, democratic transition, political management, post-Soviet space

ВЛИЯНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ НА СПЕЦИФИКУ ПОЛИТИКО-МЕНЕДЖЕРСКИХ

ТЕХНОЛОГИЙ

Статья нацелена на исследование взаимосвязи особенностей политического управления с политиче-ской культурой. В статье определены основные условия, препятствующие демократическому транзиту в постсоветских государствах.

EFFECT OF POLITICAL CULTURE

ON SPECIFIC POLITICAL MANAGEMENT TECHNOLOGIES

The article focuses on the study of the interaction characteristics of the political management and political culture. The article defines basic conditions impeding democratic transition in post-Soviet states.

В современных условиях на особенности политического менеджмента и демократических институтов в той или иной стране огромное воздействие оказывает политическая культура, относящаяся к части общей культуры общества и включающая сложившиеся устойчивые ценности, убеждения и представления людей относительно политики, управления и власти [1].

Политический менеджмент предполагает разновидность управленческих технологий, когда субъект политического управления отказывается от создания общеобязательных норм и не применяет легитимное насилие по отношению к объекту политического управления [16]. Базовая задача политического менеджмента — создать с помощью управленческого искусства,

координации и реального партнерства участников управления эффективные условия для развития демократических институтов. В то же время нужно учитывать, что политическая культура может препятствовать либо способствовать внедрению политико-менеджерских приемов, а также влиять на правовую культуру социума [2].

Еще американские исследователи Г Алмонд и С. Верба условно выделили идеальные разновидности политической культуры граждан — патриархальную (отсутствие серьезных политических установок), подданническую (пассивная роль в политическом процессе) и активистскую (активное участие в политической жизни) [21]. Однако уже сами авторы сомневались в объективности подобной классификации, предложив гибридные типы.

Основоположником другого подхода в изучении политической культуры является американский социолог и политолог, лауреат премии Юхана Шютте за достижения в области политических наук Р. Инглхарт.

Суть «тихой революции», по Инг-лхарту, заключается в том, что из-за экономического роста и отсутствия глобальных вооруженных конфликтов количество «материалистов» по всему миру сокращается, а число «постматериалистов» (кому важнее демократия и нематериальные ценности) — растет. Подход Р. Инглхарта воплотился в масштабный научный проект World Values Survey («Обзор мировых ценностей»), который представляет собой глобальную сеть ученых, исследующих основные ценности и убеждения граждан порядка сотни стран.

Результаты, полученные в результате социологических исследований этого проекта в 80 с лишним странах, показали, что социально-экономическое развитие трансформирует базовые ценности и убеждения людей [22]. При этом выяснилось, что общества, которые испытывали сильный экономический спад, разочаровывались в демократических институтах и почти все вернулись к прежним взглядам на политику

Важно понять, что в условиях скептического отношения граждан некоторых стран к демократическим ценностям наиболее серьезным препятствием для политического менеджмента является «админист-ративный ресурс» — возможность использования политическими акторами (элитами, партиями и кандидатами) их политического положения или связей с правительственными учреждениями с целью влияния на результаты выборов. На фоне разочарования населения в демократических институтах властная элита старается удержать свои позиции с помощью подобных политико-технологических рычагов [15].

Подобные процессы наиболее тесно связаны с такой компонентой политической культуры, как политическая грамотность. Так, ученый из Азиатского барометра Ц. Шин провел научное исследование в семи крупных культурных регионах — демократическом Западе, Восточной Европе, Южной Азии, Ближнем Востоке, Восточной Азии, Латинской Америке и Африке южнее Сахары (см. рис. 1). Тщательный сравнительный анализ показал, что большинство респондентов, которые говорили, что они поддерживают демократию, либо не уверены в своих словах или

дезинформированы о существенных признаках, составляющих демократическую систему в целом [24]. А это идет вразрез с наиболее популярным утверждением о том, что демократия превращается в универсальную ценность.

Рис. 1. Информированность граждан регионов мира о демократических ценностях (%)

Рис. 2. Сравнение уровней позитивных оценок верховных органов власти в постсоветских странах (%) [7]

Как видно из данных опроса, граждане подавляющего большинства регионов мира очень смутно представляют себе значимость демократических

политических институтов и связанных с ними выборов, партий и практик гражданской активности. Исключением являются лишь страны западных демократий (США, Великобритания, Канада, Австралия, Новая Зеландия и др.) — государства с активистской политической культурой.

Как правило, недостаточная осведомленность граждан о сути демократии обусловлена патриархальной либо подданнической моделями политической культуры. Эти разновидности политической культуры предполагают большее доверие населения к существующим политическим институтам, связанным с возможностями «административного ресурса» (правительство, президентура).

Евразийский монитор в 2012—2013 гг. провел в постсоветских странах социологическое исследование, показавшее, что уровни поддержки политических институтов в них серьезно отличаются.

Из рис. 2 видно, что наибольшая поддержка политических институтов наличествует в среднеазиатских постсоветских республиках. Другими словами, политическая культура этих стран явно не способствует демократическому транзиту, желанию граждан заменить практику «административного ресурса» на партнерский политический менеджмент. Здесь доминирует патриархальное доверие к существующим политическим институтам и их представителям.

Рис. 3. Индексы уровня демократических свобод в постсоветских странах

[29, 30, 31, 32, 33]

ф Ф Ч Л Я Н

я 2 5 о

1ч а А ^

й ^ 3 Ф я °

ф я я Я 5 Ф

А й ^ к чО к ^

н од Я ■«(

О !ч ф ф

2 ¡3 й- м

и и «и «В

,Й ^ Ю ф О IV я О

3

¡3 05 ф "

а й О

а&—& " и

в >к

3 я я 1-1 ^ Я
4 й $
5 Рм

к й ю

й *—&

Н Рн К

0 "п

„ го

О ед хо ^

0 о Я й

й ш ч ец

1

а £ О

Россия

3,74
23
81
43,42
43,40
3,90
5,0
4,70

Украина

5,91
46
60
36,79
36,80
8,30
5,0
7,40

Беларусь

3,04
93
48,35
48,40
1,80
3,90
2,90

Казахстан

2,95
14
84
55,08
55,10
1,30
3,30
5,0

Узбекистан

1,72
95
60,39
60,40
0,10
2,20
0,60

Туркменистан

1,72
96
79,14
79,10
0,0
2,20
0,60

Таджикистан

2,51
79
35,71
35,70
1,80
2,20
1,50

Киргизия

4,69
27
69
32,20
32,20
5,80
4,40
5,30

Азербайджан

3,15
12
82
47,73
47,70
2,20
3,30
4,70

Армения

4,09
28
61
28,04
28
4,30
3,90
5,90

Грузия

5,53
43
49
30,09
30,10
6,60
4,40
6,20

Молдова

6,32
48
53
26,01
26
8,80
5,60
7,90

Латвия

7,24
69
24
22,89
22,90
9,60
5,60
9,10

Литва

7,05
73
28
18,24
18,20
9,60
5,60
9,10

Эстония

7,61
84
16
9,23
9,30
9,60
5,0
8,80
5
2
1
9

Воздействие политической культуры на демократизацию политического управления в постсоветских странах не так легко измерить, как может показаться с первого взгляда. В любой стране есть свои особенности демократии, политической системы, имеются политико-культурные традиции. Поэтому для полной и объективной научной картины логично сравнить несколько известных международных демократических показателей, исключив тем самым политическую ангажированность (см. рис. 3).

Следует отметить, что наилучшие значения индекса демократии стран мира наблюдаются у прибалтийских государств, наихудшие — у Туркмении и Узбекистана. Больше всего учитывается мнение населения в Эстонии, меньше всего — Туркменистан. Индекс свободы прессы Freedom House лучше всего у стран Балтии, хуже всего — у Туркмении, Узбекистана и Беларуси. Согласно индексу Reporters Without Borders, пресса наиболее свободна в прибалтийских государствах, менее всего — в Туркмении, Узбекистане и Казахстане. Схожую картину дает исследование свободы прессы Global Peace Index.

Наибольший демократический уровень избирательного процесса на постсоветском пространстве, согласно исследованиям Global Peace Index, достигнут не только в прибалтийских государствах, но и в Молдове, Украине и Грузии, тогда как наименьший уровень демократичности избирательного процесса сохраняется в Туркменистане и Узбекистане. Политическое участие выше всего в странах Балтии, России,

Украине и Молдове, ниже всего — в Таджикистане, Туркмении и Узбекистане. Гражданские свободы более всего развиты в прибалтийских государствах, Молдове и Грузии, меньше всего — в Туркмении и Узбекистане.

Из представленных ниже эмпирических данных становится понятным, что демократизация политического менеджмента по-разному проходит в постсоветских странах, что можно вполне связать с особенностями политической культуры.

В свое время Г. Алмондом и С. Вербой политическая культура Советского Союза рассматривалась как подданническая. Однако нужно осознавать, что сейчас на постсоветском пространстве происходят серьезные политические трансформации и перемены.

Так, К. Самагулов подчеркивает, что патриархальная политическая культура способствовала предпочтению в Казахстане не правам личности и плюрализму позиций, а политической стабильности, интересам общины, семьи и коллектива [12]. Отсутствие длительного демократического опыта с прочной либеральной идеологией привело к тому, что практика политического менеджмента не находила однозначной поддержки со стороны казахстанской элиты и граждан.

Следует отметить, что в политической культуре среднеазиатских республик превалирует важная составляющая, как и в африканских странах, — трайбализм, характеризующий формирование государственных органов по клановому и родопле-менному признаку [18]. Неслучайно исследователь Р. Абазов пишет, что

киргизскому социуму характерны признаки традиционного общества и клановость; в стране представители различных областей традиционно соревновались друг с другом за власть и влияние на национальном уровне. По мнению ученого, попытка разрушить патрон-клиентские отношения в республике провалилась [19]. К примеру, в киргизском парламенте Жогорку Кенеш эксперты часто фиксировали формирование парламентских коалиций по региональной принадлежности. В таких условиях политический менеджмент пока мало возможен.

Патриархальная политическая культура влияет на практику предпочтения «административного ресурса» вместо демократичного политического менеджмента. Например, киргизская президентская кампания 2011 года характеризовались сильной диспропорцией в освещении массмедиа разных кандидатов на пост президента страны. Контент-анализ, проведенный при поддержке фонда «Сорос-Кыргызстан», показал, что телеканал ОТРК отдавал несомненное предпочтение в положительных материалах кандидатуре А. Атамбаева [8]. При этом Пятый канал, рассказывая о достижениях действующего правительства, показывал сюжет с изображением кандидата в президенты Атамбаева. В итоге контроль над информационными источниками скорректировал общественное мнение.

Признаки персоналистского режима остались и в Туркменистане, развиваясь в рамках патриархальной политической культуры. Здесь делается упор на преемственность идеологии

с целью сохранения спокойствия в обществе [6]. Патриархальные элементы в узбекской политической культуре также пока еще очень сильны [20].

Перейдем к России. Отечественный исследователь Э. Баталов пишет, что государство воспринимается российскими гражданами как основа цивилизации, гарант целостности социума [3]. Коллективистский элемент органически встроен в политическую культуру страны. Вместе с тем автор предупреждает, что этатизм, коллективизм и уравнительность не способствуют демократизации, формированию активистской политической культуры в современной России.

Международные наблюдатели от ОБСЕ (Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе) впервые присутствовали на российских президентских выборах в 1996 года Уже тогда эксперты довольно критически отнеслись к проводящейся кампании, отметив, что массмедиа как количественно, так и качественно тяготели к Б. Ельцину, а деньги, установленные на кампанию этого кандидата, выходили за законные рамки. Хотя действующий президент не имел права использовать свое положение в личных целях, он все же регулярно ездил по регионам задолго до голосования, обещая крупные суммы местным проектам [11]. Правда, шведский политолог Я. Тео-релл отмечает постепенные изменения в российской политической культуре. Он пишет, что в таких областях, как Свердловская и Нижегородская, уровень развития гражданского общества значительно выше, чем, например, в Тамбовской области [34].

Исследователь Е.В. Лисеенко пишет, что политическая культура украинских граждан предполагает преимущественно развитие духовного измерения менталитета, тогда как граждане европейских и англоязычных стран отдают предпочтению социальному измерению [10]. Как Россия и Белоруссия, Украина сохранила по-лиэтничность, толерантность к соседу, ближнему, соседу. Также недавние исследования показали, что украинская политическая культура такая же неоднородная, как и российская.

По мнению некоторы х учены х, основой легитимности белорусского режима стали прочные патримониальные и персоналистские традиции [14]. В качестве доказательства политолог П. Усов приводит данные опросов населения. К примеру, большая часть белорусских граждан положительно оценивает не только фигуру главы государства, но и сам политический режим в целом, его внутреннюю социально-экономическую политику.

На президентских выборах 2001 года в Беларуси миссия БДИПЧ/ ОБСЕ также зафиксировала применение политических технологий со стороны административного аппарата. Контент-анализ телевизионного эфира показал, что оппозиционные политики в основном были представлены в негативном отношении [5]. В этой связи интересно замечание белорусских исследователей М.Н. Кутовского и Б.М. Соколова, по мнению которых формирование политической культуры Беларуси сильно связано со становлением политической идеологии [9].

«Административный ресурс» заменяет собой идеологически нейтральный политический менеджмент, влияя на избирателей через контроль над информационными потоками. Например, в период президентской гонки 2008 года в Азербайджане также использовались определенные политтехнологические уловки. Международные наблюдатели заметили, что во время кампании действующий президент совершал поездки по стране, открывая новые заводы, дороги, школы, музеи, парки, аэропорт, посещая военные объекты [28]. Эти визиты широко освещались в массмедиа, стирая четкую грань между официальной деятельностью И. Алиева как президента и как кандидата на пост главы государства.

Почему же здесь также сохраняется практика предпочтения не политического менеджмента, а «административного ресурса»? Дело в том, что, как и в России, на азербайджанскую политическую культуру влияют сформировавшиеся в советскую эпоху патрон-клиентские традиции. Важно отметить, что многие азербайджанские граждане ассоциируют политическую оппозицию с прошлыми неурядицами и хаосом, происходящими в начале 1990-х годов в стране [25].

А. Караханян отмечает, что политическая пассивность граждан в Армении, появившаяся из-за крушения их демократических иллюзий, создает предпосылки для безответственности, возникает угроза социального раскола [26]. Политолог пишет, что люди ждут многого от государства, как и в советское время, однако этатистские

настроения постепенно переходят в политический абсентеизм. Политическая культура Армении и Азербайджана по своему эклектичному составу состоит из местных традиций и советского прошлого, а значит, ближе к подданническому варианту, как и в случае России.

Полностью отнести прибалтийские государства к активистской политической культуре довольно сложно, но они пока наиболее приближены к этому типу среди других стран постсоветского ареала, а значит, постепенно подходят к парадигме политического менеджмента.

Любопытно, что 34% латышских респондентов согласны с тем, что они не видят никаких различий между политическими партиями, порядка 72% считают, что они не имеют никакого влияния на действия правительства, и практически столько же говорят, что они политически малоактивны. И лишь менее одной трети респондентов (29%) согласны, что идеология политического лидера более важна, чем его моральные и человеческие качества [27].

Между тем, по мнению Л. Даймон-да, страны Балтии — Латвию, Литву и Эстонию — все же можно отнести к либеральным демократиям [23]. Исследователь А.В. Скиперских основательно доказывает, что прибалтийские демократические режимы смогли успешно преодолеть трансформационные кризисы [13].

В Эстонии этническое расслоение также является препятствием для формирования целостной политической культуры; 62% лиц, принадлежащих

к меньшинствам (22% всего населения страны), фактически лишены возможности участвовать в политике на национальном уровне. Однако большинство эстонских граждан все же постоянно участвуют в выборах (в 2005 году - 72%, в 2010 году -79%). Как показало исследование эстонского социолога И. Петтай, граждане Эстонии активно критикуют действия властей, но чаще всего между собой [17]. В 2007 году Эстония провела первую в мире электронную форму голосования во время парламентских выборов. Правда, тогда такой вид голосования предпочли лишь 3% избирателей [4].

Так или иначе, политическая культура прибалтийских государств, несмотря на свои внутренние противоречия, трансформируется в сторону более активистской формы, чем в России. Этому способствует и успешная интеграция с Европейским союзом.

Сравнительное исследование политических культур постсоветских стран показало, что критическое отношение граждан к демократическим ценностям является серьезным препятствием для развития партнерских технологий политического менеджмента. Политические культуры подданнического (Россия, Беларусь и др.) и патриархального (Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан и др.) типа фактически препятствуют дальнейшему демократическому транзиту и развитию в постсоветских странах партнерской сетевой модели политического менеджмента, основанной на координации политико-управленческих структур. Такие условия, как было показано, приводят к подмене политического менеджмента приемами «административного ресурса». С другой стороны, активистская политическая культура, получившая распространение в странах Балтии, наоборот, способствует серьезной либерализации политического управления.

Кроме того, нужно реально осознавать, что воспроизводимость того или иного типа политической культуры напрямую связана с системами образования, воспитания и массмедиа.

Литература:

1. Абрамов А.В., Дмитриев А..Е., Федорченко С.Н., Абрамова ЮА. Политическая теория и современные политические реалии. Монография. М.: Граф-пресс, 2012.
2. Алексеев РА. Эволюция концепции правового государства в истории политико-правовой мысли //Вестник Московского государственного областного университета. Сер. «История и политические науки». 2013. № 2.
3. Баталов Э. Политическая культура России сквозь призму civik culture // Proet Contra. 2002. Т. 7. № 3.
4. Борисов И., Журавлев В. Модернизация избирательного процесса в мире. М., 2011. С. 14.
5. Выборы Президента Республики Беларусь, 9 сентября 2001 года. Миссия БДИПЧ ОБСЕ по ограниченному наблюдению за выборами. Заключительный отчет. Варшава, 2001. С. 2—3.
6. Горак С. «Великое возрождение»: продолжение идеологической традиции Туркменистана // Политическая экспертиза: ПОЛИТЕКС. 2009. Т. 5. № 3.
7. Евразийский монитор. Мониторинг социальных настроений населения стран постсоветского пространства [Электронный ресурс]. // URL: http://www. eurasiamonitor.org/rus/research/event-234.html (дата обращения: 13.05.2013).
8. Итоговый отчет по проекту «Проведение мониторинга СМИ и интернет-изданий в период президентских выборов в Кыргызской Республике» при финансовой поддержке Фонда «Соос-Кыргызстан». Бишкек, 2011. С. 11.
9. Кустовский М.Н., Соколов Б.М. Национальные традиции и государственное влияние на процесс формирования современной политической культуры белорусского общества // Проблемы управления. 2011. № 2 (39).
10. Лисеенко Е.В. Проблема становления новой политической культуры населения Украины // Методология, теория и практика социологического анализа современного общества. Сб. научн. тру. Харьков: ХНУ имени В.Н. Каразина. 2008.
11. Обзор Центра ЕС — Россия. Избирательная система Российской Федерации. Вып. 17. Апрель. 2011.
12. Самагулов К. Политическая культура казахов: прошлое, настоящее и будущее // Экономические стратегии — Центральная Азия. 2008. № 4.
13. Скиперских А.В. Легитимация и делегитимация постсоветских политических режимов: Монография. Елец: ЕГУ им. И.А. Бунина. 2006.
14. Усов П. Неоавторитарный политический режим в Республике Беларусь // Обозрение литовской внешней политики, 2008. № 21.
15. Федорченко ЛВ. Спичрайтинг как форма политического консалтинга в современной России // Вестник Московского государственного областного университета. Сер. «История и политические науки». 2012. № 2.
16. Федорченко С.Н. Искусство политического менеджмента. М.: ИИУ МГОУ. 2013.
17. Халлисте О.В. Участие молодых эстонцев и русских в политической жизни республики // Социологические исследования. 2011. № 3
18. Элиты Казахстана и Кыргызстана: трайбализм по-центральноазиатски? // Центральная Азия: политика и экономика. 2001. № 1 (3).
19. Abazov R. The Political Culture of Central Asia: A Case of Kyrgyzstan. UK: Conflict Studies Research Center, 2003.
20. Abramson D. The Political Culture of Islam, Gender and Development in Uzbekistan. Wash., D.C.: Brown University, The National Council for Eurasian and East European Research, 2000.
21. Almond G, Verba S. The Civic Culture: Political Attitudes and Democracy in Five Nations. Princeton, 1963.
22. Inglehart R.F., Welzel C. Modernization, Cultural Change and Democracy: The Human Development Sequence, Cambridge University Press, 2005.
23. Diamond L. Thinking about Hybrid Regimes // Journal of Democracy, 2002. Vol. 13. № 2.
24. Doh Shin C. Is Democracy Emerging as a Universal Value? A Contrarian Perspective // AsianBarometer. Working Paper Series. 2012. № 68.
25. Ergun A. Post-Soviet Political Transformation in Azerbaijan: Political Elite, Civil Society and the Trials of Democratization // Uluslararaslikiler. 2010. Vol. 7. № 26.
26. Karakhanian A. Political Culture Democracy Building: The Case of Armenia // Political Culture Case Studies. Ed. by E. Akerman. Camberley, UK: Conflict Studies Research Center, Defence Academy of the United Kingdom. 2003.
27. Makarov V. Latvian political culture: democratic or authoritarian bias? An interpretation attempt based on a survey study / /Mapping Latvian Political Culture. An Experimental Survey Study. Specialeved Kbenhavns Universitets Institut for Statskundskab. Vejleder: Uffe Jakobsen. 2002.
28. Republic of Azerbaijan. Presidential election. 15 October 2008. OSCE/ODIHR Election Observation Mission Final Report. Warsaw, 2008.
29. The Democracy Index Indicators [Электронный ресурс]. // URL: https:// portoncv.gov.cv/dhub/porton.por_global.open_file?p_doc_id=1034 (дата обращения: 15.06.2013).
30. Worldwide Governance Indicators [Электронный ресурс]. // URL:http://www. worldbank.org/ (дата обращения: 15.06.2013)
31. Freedom House [Электронный ресурс]. // URL: http://www.freedomhouse.org/ (дата обращения: 15.06.2013).
32. Reporters Without Borders [Электронный ресурс]. // URL:http://en.rsf.org/spip. php?page=classementid_rubrique=1054 (дата обращения: 15.06.2013).
33. Global Peace Index[Электронный ресурс]. // URL: http://www.visionofhumanity. org/#/page/indexes/global-peace-index (дата обращения: 15.06.2013).
34. Teorell J. Political culture and democracy in postcommunist Russia: A Tale of Three Regions // CERC Working Papers Series. The University of Melbourne. 2002. № 1.
ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА political culture ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ ТРАНЗИТ democratic transition ПОЛИТИЧЕСКИЙ МЕНЕДЖМЕНТ political management ПОСТСОВЕТСКОЕ ПРОСТРАНСТВО post-soviet space
Другие работы в данной теме:
Контакты
Обратная связь
support@uchimsya.com
Учимся
Общая информация
Разделы
Тесты