Спросить
Войти
УДК 323
А. ГРОЗИН,
кандидат исторических наук, заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ, старший научный сотрудник Института востоковедения Российской академии наук е^аМ: andgrozin@yandex.ru
Казахстан, Назарбаев, Токаев, транзит власти, политическая власть, элиты
A. GROZIN,
candidate of history, Head of Department of Central Asia and Kazakhstan of the Institute of CIS countries, senior researcher, Institute of Oriental studies, Russian Academy of Sciences
Kazakhstan, Nazarbayev, Tokayev, the transit authority, political power, elite
ЭЛИТЫ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН И ПРОБЛЕМА ТРАНЗИТА ВЫСШЕЙ ВЛАСТИ
В статье анализируются причины ухода с поста президента Республики Казахстан Н.А. Назарбаева. Та форма, в которой произошел транзит высшей власти, говорит о полной контролируемости процесса в настоящее время. Пока Назарбаев жив, он будет оставаться гарантом преемственности курса во внутренней, внешней и экономической политике.
ELITES OF THE REPUBLIC OF KAZAKHSTAN
AND THE PROBLEM OF TRANSIT OF SUPREME POWER
The article analyzes the reasons for the resignation of the President of the Republic of Kazakhstan Nursultan Nazarbayev. The form in which the transit of the Supreme power took place speaks of the full controllability of the process at the present time. While Nazarbayev is alive, he will remain the guarantor of the continuity of the course in domestic, foreign and economic policy.
Для России чрезвычайно важно развитие отношений со всеми бывшими республиками бывшего СССР, но особенно важны отношения с ближайшими соседями и проверенными веками партнерами. Именно таким государством для России продолжает оставаться Республика Казахстан (РК). Казахстан объективно является одним из главных внешнеполитических приоритетов Российской Федерации (РФ), стратегическим партнером нашей страны, членом Таможенного союза (ТС), Единого экономического пространства (ЕЭП), Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ), Содружества независимых государств (СНГ) и Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Казахстан, наряду с Белоруссией и Россией, является ядром Евразийского Экономического Союза (ЕАЭС).
Казахстан для России с географической точки зрения — это значительная часть юго-восточной границы протяженностью 7,5 тыс. км. С российской стороны с РК граничат 12 субъектов федерации [8], среди которых такие промышленно развитые как Самарская, Волгоградская, Челябинская, Омская области и другие. Вдоль границы сосредоточен значительный российский промышленный потенциал. Крупнейшие города Поволжья, Урала и Сибири, стратегически важные коммуникации, связывающие центральную часть России с Сибирью и Дальним Востоком, либо находятся в непосредственной близости от границы, либо на территории РК.
Российско-казахстанская граница — самая протяженная на всем постсоветском пространстве и проходит таким образом, что практически не имеет естественных природных прикрытий. В этом смысле Россия и Казахстан образуют единое геополитическое пространство, что изначально ставит
их в сильнейшую взаимозависимость, придает высокую значимость развитию добрососедских отношений. Особое значение для РФ имеет наличие многочисленного русскоязычного населения в РК и высокая степень включенности республики в российское культурно-информационное пространство.
Через казахстанскую территорию к сердцу Центрально-Азиатского региона ведут военно-стратегические и экономические маршруты, и без Казахстана не обойтись при создании любого буфера для защиты от идущих с юга угроз. После того как мировая экономическая турбулентность нанесла удар по самой благополучной в постсоветской Азии казахстанской экономике и начался процесс активного экономического реформирования в Узбекистане, перспектива превращения РК в региональную сверхдержаву отдалилась, но, по нашему мнению, не утратила своей актуальности.
Проблематика российско-казахстанского партнерства в свете процесса транзита высшей власти в РК представляется актуальной и в связи с появлением в российских и казахстанских СМИ (в основном, либерального и «ультрапатриотического» толка) многочисленных материалов о некоем «развороте» казахстанской политики «от России». На фоне стремления мирового гегемона не допустить «реинкарнации СССР» и противодействовать интеграционным процессам на постсоветском пространстве это смотрится весьма показательно.
Сохранение влияния России в Казахстане является «ключом» к сохранению российских позиций во
всем регионе Центральной Азии (ЦА), и действовать в «казахстанском направлении» Москве необходимо самым серьезным образом.
В течение всех лет существования независимого казахстанского государства персонифицированная Н. Назарбаевым президентская власть была, бесспорно, сильна и концентрировала в руках главы страны все реальные рычаги управления политикой и экономикой [3]. Вместе с тем с каждым годом все заметнее становилась тенденция к последовательному сужению круга доверенных лиц главы государства.
Обращение президента Республики Казахстан Н. Назарбаева к народу с объявлением о решении сложить полномочия главы государства с 20 марта 2019 г. стало одновременно и ожидаемым, и неожиданным.
Ожидаемым, поскольку уже несколько лет и в самом Казахстане, и в мировом экспертном сообществе тема транзита высшей казахстанской власти являлась топовой — все обсуждения казахстанской внутриполитической или внешнеполитической проблематики обязательно выходили на вопросы о том, как, когда и с каким результатом президентский пост в республике достанется кому-то, кто придет после Назарбаева. Прописывались разнообразные детальные «эволюционные» сценарии, при которых первый президент сохраняет свои позиции [13]. Тематика, связанная с предстоящим транзитом власти, буквально стала самым востребованным видом аналитики, в воздухе витало ожидание этого события.
Неожиданность же была полной: 21 февраля в РК произошла ожидаемая смена правительства, 27 февраля прошел очередной съезд «партии власти» «Нур Отан», и ничто не предвещало бури, которая разразилась 19 марта. Никто из казахстанских или зарубежных аналитиков накануне обнародования обращения президента к народу не прогнозировал ничего подобного.
После обнародования заявления Н. Назарбаева сразу встала проблема того, в каких практических формах будет проходить переход. Ясно, что ни о каком экспромте в стиле «я устал, я ухожу» речь не шла—Назарбаев, будучи политиком очень искусным, опытным, сумевшим 30 лет находиться на должности первого лица государства с очень непростой системой властных элит и отношений между ними, как представляется, отдавал себе отчет в том, что все надо делать вовремя. Вопрос с транзитом высшей власти в Казахстане не просто назрел, а даже перезрел, превращаясь в тормоз эффективной работы государственного аппарата.
Одной из главных особенностей современного политического режима РК является отмечаемое многими аналитиками (и российскими, и цен-тральноазиатскими) существование многолетнего раскола казахских элит [4]. Причем данное состояние является имманентным, родовым признаком политической системы Казахстана. Поэтому, несмотря на большие формальные полномочия президента, режим всегда сохранял элементы полицентризма власти. В Казахстане за все годы независимости не удалось достигнуть ликвидации структурных
расколов неформального типа, которые проявляются в виде клановой фрагментации элит и их периодического противоборства/сотрудничества друг с другом. В результате казахские элиты, разделенные разными интересами, имеют возможность использовать жузовые/племенные расколы как ресурсы в политической и экономической борьбе. Как отмечал казахский ученый Н. Амрекулов, в суверенном Казахстане «клан (в отличие от партий, профессиональных общностей т.д.) вновь стал господствующей формой группирования элит» [1].
Это всегда создавало дополнительные трудности для Н. Назарбаева в сдерживании межэлитного противостояния. Поэтому функциональные проявления режима связанны не с насилием и репрессиями, а с методами имитационной демократии.
Основной слабостью для режима РК много лет являлся вопрос о передаче власти — «проблема преемника». При этом ярко выраженные черты лидерства Назарбаева много лет служили основой стабильности политической системы. Однако именно они являются и главной опасностью после его ухода. Если на современном этапе Н. Назарбаев, пользуясь своим авторитетом и безусловной легитимностью, много лет сдерживал борьбу элит, то его уход создает предпосылки для распада неустойчивого «сообщества элит» и начала открытого противостояния между кланами. Эти неформальные клановые конфликты можно ограничить формальными институтами (парламентом, партиями) и учреждением для всех общих «правил игры».
Транзит власти в Казахстане не завершился. Он еще только формально стартовал. Его продолжительность и формы зависят от плана, настроений и здоровья его автора — Нурсултана Назарбаева.
Происходящие в последние месяцы кадровые изменения несколько прояснили ситуацию с планами Н. Назарбаева и его моделью транзита власти. К. Токаев в этой модели, занимая пост президента, является «заместителем» лидера нации Назарбаева (статусом лидера нации — «елбасы» Нурсултан Абишевич официально был наделен еще в 2010 г.) [12], который фактически просто пересел в другое кресло, находясь «за спиной» второго президента и одновременно — над ним. Таким образом, в стране формируется уникальная конфигурация авторитарной политической системы и суперпрезидентской вертикали власти.
Еще до отставки Назарбаев ожидаемо стал главой Совета безопасности (СБ РК), после чего президентский пост стал ему по большому счету в тягость. Статус главы СБ и так дает Н. Назарбаеву рычаги для управления всей государственной машиной, а статус вечного лидера президентской партии «Нур Отан» — контроль над законодателями [6].
Уже сейчас принимаемые лидером нации «Решения» о формировании своего аппарата (Канцелярии первого президента) — назначения М. Касымбекова и А. Бисембаева по статусу оказываются выше, чем «Указы» второго президента. С иерархически-бюрократической точки зрения (а
она — главная для государственного чиновничества в центре и в регионах) наглядно видно, что решение первого президента Казахстана стоит в иерархии нормативных документов выше, чем указ действующего президента Токаева.
В результате транзит высшей власти в Казахстане выглядит так, как будто Назарбаев решил по каким-то частным причинам, скорее всего, связанным с состоянием здоровья, завести себе заместителя. Но в силу того, что институт вице-президентства в РК давно ликвидирован, решил поставить во главе страны «эрзац-президента» в лице Токаева.
Поэтому заявление Назарбаева об уходе с поста, сделанное им 19 марта, выглядело эффектно, но мало что изменило во властных раскладах РК. Собственно, Назарбаев сам всех предупредил: «Буду с вами до конца, буду служить». Он публично оповестил всех, что не только никуда не уходит, но и будет решать, кто станет следующим президентом.
Почему Назарбаев начал транзит именно сейчас?
По нашему мнению, главная причина — это все-таки возраст и проблемы со здоровьем. Учитывался и прецедент, который произошел в Узбекистане. Именно узбекская модель смены власти, скорее всего, насторожила Назарбаева. Когда умер И. Каримов, в стране хоть и была сохранена стабильность, но не в пользу членов президентской семьи. Старшая дочь Гульнара — в тюрьме, Лола Каримова и ее муж Тимур Тилляев практически потеряли бизнес в Узбекистане
и живут в эмиграции. Бизнес жены президента также, по имеющейся информации, переходит к другим людям. Семья первого президента Узбекистана сильно ослаблена, лишилась власти, влияния и ресурсов. Близкое окружение Каримова тоже проиграло от транзита. Некоторые уже сидят в тюрьме (экс-министр внутренних дел А. Ахмедбаев и бывший генеральный прокурор Р. Кадыров), другие получили незначительные должности и в любой момент могут оказаться на пенсии или под следствием [5].
Таким образом, узбекская модель транзита показала руководству Казахстана негативный вариант. Неожиданная смерть президента, когда он еще не создал основу для преемственности власти, может вызвать неприятные форс-мажорные ситуации для его ближайшего окружения. И Назарбаев, скорее всего, решил поспешить, учитывая состояние здоровья, которое могло ухудшиться. Следует отметить, что, например, президент республики Туркменистан С. Ниязов скончался в гораздо более молодом возрасте, а президент Узбекистана И. Каримов был лишь на два года старше Н. Назарбаева.
То, что именно здоровье было одним из значимых факторов, подтверждает и инаугурация С. Токаева, во время которой были сделаны резонансные заявления по поводу переименования столицы, улиц и так далее. Практически половина всей церемонии была посвящена дифирамбам в адрес первого президента и мерам по прижизненному увековечению его памяти. Складывалось ощущение того,
что элиты Казахстана торопились это сделать, пока Назарбаев жив.
Стоит отметить то, что Н. Назарбаев сейчас снял с себя всю ответственность за ранее произошедшие драматические события: расстрел бастовавших нефтяников на западе РК в Жанаозене, разгул преступности и теракты в 2011 и 2016 гг. Теперь оценка этих событий важна для истории, а для текущего момента и репутации риски и обязательства обнулены. Назарбаев, уйдя с формального поста президента, также снял с себя ответственность за любые принимаемые непопулярные социально-экономические решения, передав их правительству, новому президенту и местным властям. Пост президента в этой конструкции стал второстепенным и является на сегодняшний момент по большей части декоративным.
Стоит ли ждать каких-то серьезных перемен?
Кто бы ни стал президентом номер два, эта кандидатура, конечно, будет согласована и с Москвой, и с Китаем, и с Западом. Российские журналисты сразу после отставки Назарбаева отметили, что перед этим он позвонил В. Путину. Точно такой же звонок был сделан как минимум Си Цзиньпину (некоторые источники утверждают, что Назарбаев даже летал в Пекин, но официально эта информация не подтверждается). Казахстан играет роль буферной зоны между Москвой и Пекином, и после прошлогодней поездки Назарбаева к Д. Трампу США рассчитывают укрепить влияние в РК. С Евросоюзом у Казахстана самый высокий товарооборот. Поэтому всем внешним
центрам силы выгодно, чтобы в Казахстане власть сменилась максимально спокойно и беспроблемно [9].
Та форма, в которой произошел транзит, говорит о полной контролируемости процесса в настоящее время. Пока Назарбаев жив, он будет оставаться гарантом преемственности курса во внутренней, внешней и экономической политике. Сохранится модель, в рамках которой Астана поддерживает хорошие отношения как с соседями — Россией и Китаем, так и с Западом.
Изначально было очевидно, что страну возглавит человек, которого предложит президентская партия «Нур Отан» на съезде 24 апреля, а значит — сам Нурсултан Назарбаев. При этом преемник, по крайней мере, пока Назарбаев физически и умственно активен, будет полностью следовать в русле внешней и внутренней политики первого президента.
К каким-то радикальным переменам, помимо социальных реформ, Н. Назарбаев, как представляется, не готов: и внутренняя, и внешняя политика в краткосрочной перспективе меняться не будут.
Текущие процессы в высшей власти РК характеризуются неоднозначно.
На сегодняшнее время существует две основные версии того, как план Назарбаева по транзиту власти будет реализовываться на практике в течение ближайших месяцев (до внеочередных выборов президента, назначенных на 9 июня 2019 г., и в первые месяцы после них).
Согласно первой, доминирующей, у Назарбаева «все под контролем»,
а временный и формальный глава страны К. Токаев лишь должен подготовить будущие выборы, на которых пост президента займет Д. Назарбаева, ставшая спикером Сената, либо какой-то иной кандидат-дублер [7].
По другой версии (также в рамках указанного основного сценария), будущим президентом останется Токаев, управляемый и абсолютно контролируемый первым президентом через Совет безопасности, партию «Нур Отан», Ассамблею народов Казахстана и «подпираемый» со всех сторон потенциальными конкурентами. При этом следует понимать, что без поддержки Елбасы К. Токаеву с президентскими полномочиями, контролем за ситуацией в стране, обеспечением внутриэлитного баланса и т.д. явно не справиться.
Эксперты, придерживающиеся первой версии, считают, что лидер нации Назарбаев и его ближайшее окружение не позволят К. Токаеву создать свою дееспособную команду и проводить самостоятельный политический курс. Кроме того, они указывают на то, что у Токаева есть свой аппарат: кто-то из них работает послом, кто-то — в сенате РК, но людей, готовых возглавить министерства, акиматы, национальные компании — почти нет [2].
Вторая, менее распространенная пока версия утверждает, что вне зависимости от желаний и сценариев Н. Назарбаева, со временем К. Токаев будет становиться все более самостоятельной фигурой. Многие казахские эксперты, строя краткосрочные прогнозы относительно действий нового президента, считали, что последняя
февральско-мартовская перестановка кадров не будет подвергаться пересмотру, но прошло всего четыре дня после вступления Токаева в должность президента, и он сменил ключевые фигуры в своей Администрации — назначил вместо А. Исекешева экс-премьера Б. Сагинтаева, а первого заместителя руководителя Администрации М. Тажина отправил на позицию государственного секретаря. Госсекретарь по своему статусу выше главы администрации президента, но напрямую он отдален от текущего властного функционала.
Таким образом, Токаев, не имея своей команды (люди, работавшие с ним в последние годы, имеют отношение главным образом к МИДу и к Сенату), будет опираться на кадры Б. Сагинтаева в создании аппаратных противовесов многим лицам и структурам внутри государственной власти. Это важный момент для любого действующего президента: чтобы все ключевые чиновники были назначены им, и чтобы они были обязаны ему должностью.
Токаев, исходя из логики государственного руководства, должен показать элитам, что решения теперь принимает он сам: не бегает по каждому вопросу к Назарбаеву, а решает все самостоятельно. Токаев должен показать, что судьба министров, акимов (губернаторов) и части олигархов — в его руках.
Создание К. Токаевым собственной команды уже в краткосрочной перспективе способно придать существенную динамику политическому процессу за счет постепенного
формирования нового центра силы и политического влияния [10]. Это впоследствии может стимулировать как минимум конкуренцию кланов, активизацию казахстанских СМИ и «войну компроматов».
Таким образом, по этой версии конфигурация власти за последние месяцы меняется — в Казахстане новый президент, новый глава Администрации, новый госсекретарь. Очевидно, что будут и другие замены. Складывается впечатление, что в Казахстане формируются два альтернативных центра силы и принятия решений.
Однако в любом случае это нельзя назвать полноценным двоевластием. Для двоевластия характерны равнозначные по влиянию и силе центры, а в Казахстане Назарбаев-центр (Канцелярия первого президента) пока занимает доминирующее положение по отношению к Акорде (Администрации президента). Скорее, это некий симбиоз элементов иранской системы, где есть верховный руководитель (рахбар) и подотчетный ему президент страны, и китайской системы времен Дэн Сяопина, которому было достаточно официально возглавлять Центральный военный совет КНР.
Оценить, как сложится баланс к осени 2019 г., сложно. В любом случае процесс транзита власти фактически только начался. Следующий важный этап — это проведение президентских выборов 9 июня. Победа на них К. Тока-ева практически не вызывает сомнений.
В Казахстане выстраивается качественно новая система политической власти. Если раньше вертикаль начиналась с президента как главы государства [11], являвшегося «альфой» и «омегой» политической системы Казахстана, то теперь это начало олицетворяет собой Первый президент с опорой на Совет безопасности.
Однако эта система держится исключительно на авторитете Нурсултана Назарбаева и обеспечиваемого именно им внутриэлитного баланса и согласия основных кланов по персоне нового главы государства. То есть фактически на неформальных опорах. Уязвимость ее заключается в том, что Конституцией РК она не установлена, хотя ее и поддерживают официальные институты. В любом случае данная конфигурация власти носит временный характер и продержится лишь до полного ухода Лидера нации из казахстанской политики.
Список литературы
[Bahtigareev R. Politolog Daniyar Ashimbaev: Tokaev — polnocennyj prezident [Elektronnyj resurs]. URL: http://nomad.su/?a=10-201903260035]
[Borisova E. Kazahstan: prezident i vneshnyaya politika. M.: Natalis, 2005]
[Grozin A. Elity i central&noaziatskie klany: obshchee, osobennoe i trudnosti modernizacii // Postsovetskaya transformaciya politicheskih sistem novyh nezavisimyh gosudarstv. M.: MGOU, 2012]
[Dosym Satpaev: Net garantii, chto potom ne nachnut borot&sya s kul&tom lichnosti Nazarbaeva [Elektronnyj resurs]. URL: https://yandex.ru/turbo?text=https%3A%2F%2Fwww. business-gazeta.ru%2Farticle%2F418054d=1]
[Kto segodnya rukovodit Kazahstanom [Elektronnyj resurs]. URL: https://kz.expert/ru/ materials/analitika/1370_kto_segodnya_rukovodit_kazahstanom_]
[Kurmanov A. V Kazahstane ustanavlivaetsya hanstvo Nazarbaevyh!» — lider kazahstanskih socialistov [Elektronnyj resurs]. URL: https://ehonews.kz/v-kazahstane-ustanavlivaetsya-hanstvo-nazarbaevyh-lider-kazahstanskih-sotsialistov/]
[Kurtov A. Rossiya i Kazahstan oformili granicu [Elektronnyj resurs]. URL: https:// novopol.ru/rossiya-i-kazahstan-oformili-granitsu-text1344.html]
[Polovinko V. Sovmeshchaya zakat i voskhod. Kak otstavka Nazarbaeva izmenit Kazahstan [Elektronnyj resurs]. URL: https://carnegie.ru/commentary/78635]
[Tatilya K. Smena vlasti v Kazahstane: kuda idet strana [Elektronnyj resurs]. URL: https://camonitor.kz/32865-smena-vlasti-v-kazahstane-chto-za-etim-stoit-i-k-chemu-idet-strana.html]
[Hlyupin V. «Bol&shaya sem&ya» Nursultana Nazarbaeva. Politicheskaya elita sovremennogo Kazahstana. M.: Institut aktual&nyh politicheskih issledovanij, 1998.]
[CHebotaryov A. Politicheskaya mysl& suverennogo Kazahstana. Astana —Almaty, 2015.]
