ПРОБЛЕМА ГАЗОВОГО ТРАНЗИТА ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ АЗЕРБАЙДЖАНА

А.А. КУЗНЕЦОВ,

кандидат политических наук, заместитель директора Института прогноза и политического урегулирования e-mail: samarkand4@yandex. ru

A. KUZNETSOV,

Candidate of Political Sciences, Deputy Director, Institute of forecasting and political settlement

природный газ, Транскаспийский газопровод, Трансанатолийский газопровод, Трансадриатический газопровод, Азербайджан

natural gas, Trans-Caspian Gas Pipeline, Trans-Anatolian Natural Gas Pipeline (TANAP), Trans Adriatic Pipeline (TAP), Azerbaijan

ПРОБЛЕМА ГАЗОВОГО ТРАНЗИТА ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ АЗЕРБАЙДЖАНА

В статье автор рассматривает проекты поставок газа из Центральной Азии и Азербайджана в страны Европы в обход России. В ретроспективном ключе автор дает видение процессу поставок газа, а также рассматривает политические мотивации США к странам Центральной Азии и Закавказья по отношению к транзиту «голубого топлива» на Запад. Автор анализирует расклад политической элиты Азербайджана в ее тесном сотрудничестве с американскими и европейскими партнерами, а также предполагает выработку комплексной стратегии России по отношению к закавказской республике.

ISSUE OF GAS TRANSIT IN AZERBAIJAN FOREIGN POLICY

The author considers projects of gas supplies from Central Asia and Azerbaijan to Europe bypassing Russia. In a retrospective way the author gives a vision of the process of gas supply, as well as considering political motivation of the United States to the countries of Central Asia and the Caucasus in relation to transit of "blue fuel" to the West. The author analyzes alignment of political elite of Azerbaijan in its close cooperation with American and European partners, and involves development of a comprehensive strategy of Russia towards Transcaucasian republic.

Азербайджан занимает ключевую геополитическую позицию в регионе Закавказья. Уникальная ситуация этой страны объясняется двумя факторами: наличием на ее территории значительных запасов нефти и газа, а также географическим положением Азербайджана как связующего моста между регионами Закавказья и Центральной Азии. Наличие больших углеводородных запасов позволяет Азербайджанской Республике осуществлять наиболее успешное экономическое развитие на Южном Кавказе, придает ей значительный политический вес в регионе.

В то же время данная геоэкономическая и геополитическая ситуация вызывает пристальное внимание к Азербайджану со стороны ведущих мировых игроков: России, США, стран Евросоюза, Ирана, Турции. Цель американской политики в регионе состоит в вовлечении Азербайджана в свою сферу экономического и политического влияния. Не последнее место в американской стратегии занимает задача проведения новых коммуникаций и путей транспортировки нефти и газа из Центральной Азии через Азербайджан и Грузию в обход России для того, чтобы минимизировать влияние нашей страны в государствах СНГ. Об этом недвусмысленно писал в книге «Великая шахматная доска» один из ведущих стратегов американской внешней политики Збигнев Бжезинский: «Уязвимость Азербайджана чревата более значительными последствиями для региона, поскольку вследствие своего местоположения страна является геополитической точкой опоры.

Азербайджан можно назвать жизненно важной "пробкой", контролирующей доступ к "бутылке" с богатствами бассейна Каспийского моря и Средней Азии. Независимый тюркоязычный Азербайджан, по территории которого проходят нефтепроводы и далее тянутся на территорию этнически родственной и оказывающей ему политическую помощь Турции, помешал бы России осуществлять монополию на доступ к региону и таким образом лишил бы ее главного политического влияния на политику государств Средней Азии» [1].

В 90-е годы прошлого века нешуточная борьба развернулась вокруг проектирования и строительства нефтепровода Баку — Тбилиси — Джей-хан (БТД), предназначенного для прокачки азербайджанской нефти в Турцию и далее в Европу. Нефтепровод был введен в действие 13 июля 2006 г. Трубопровод БТД стал альтернативой изначально проектировавшегося маршрута транспортировки каспийской нефти из Баку в Новороссийск. При этом ведущую роль в акционировании трубопровода сыграли американские и британские нефтяные компании. Владельцем нефтепровода является международный консорциум BTC Co, его акционеры: British Petroleum (30,1%), Государственная нефтяная компания Азербайджана (ГНКАР, 27%), Unocal (8,9%), Statoil (8,7%), TPAO (6,5%), ENI (5%), Total (5%), Itochu (3,4%), Conoco Philips (2,5%), Inpex (2,5%) и Amerada Hess (2,4%). Некоторые исследователи полагают, что конфликты в Чеченской Республике Российской Федерации,

происходившие в 1994—2002 гг., связаны с деятельностью американских и турецких спецслужб, пытавшихся таким образом показать ненадежность российского транзитного маршрута. Неслучайно активная фаза боевых действий в Чечне закончилась в 2002 г., что совпало с началом строительства нефтепровода [2].

В то же время не раз рассматривались проекты строительства через территорию Азербайджана транзитного газопровода, предназначенного для поставок азербайджанского и туркменского газа на европейские рынки. С помощью реализации такого проекта руководство Евросоюза и определенные круги в США надеются снизить зависимость Европы от поставок российского газа и одновременно нанести удар по экономическим интересам Российской Федерации. В связи с тем, что собственных газовых ресурсов Азербайджана явно недостаточно для организации масштабного экспорта в Европу, планируется привлечь к данной сделке Туркмению. Туркмения располагает четвертым в мире газовым потенциалом (17,5 трлн. куб. м. газа, или 9,5% от мировых запасов) [3]. Строительство экспортных трубопроводов является ключевой проблемой для Туркмении. Начиная с 2008 г., большая часть объема туркменского газа (40 млрд. куб. м. ежегодно с перспективой увеличения поставок до 65 млрд.) закупается Китаем. В то же время Ашхабад ищет пути диверсификации своего газового экспорта. В качестве параллельных вариантов рассматриваются проект трубопровода ТАПИ и

Транскаспийского газопровода. Проект ТАПИ (Туркменистан — Афганистан — Пакистан — Индия), предусматривающий экспорт туркменского газа на Южноазиатский субконтинент, наталкивается на препятствие в виде хронической нестабильности в Афганистане и, по-видимому, еще долго не будет реализован. Более перспективным представляется экспорт газа в Европу по Транскаспийскому газопроводу (ТКГП), проект которого имеет довольно запутанную историю.

Идея проекта строительства Транскаспийского газопровода изначально была заявлена в середине 90-х годов прошлого столетия в качестве научного оформления желания снизить зависимость европейских покупателей природного газа от его поставок из России и через Россию. С появлением российского проекта «Голубой поток» ТКГП помимо этого стал инструментом в конкуренции за турецкий рынок и транзитный потенциал Турции. Идея Транскаспийского газопровода активно поддерживалась США для достижения следующих целей: усиления позиций США и их союзника Турции за счет России в регионах Центральной Азии и Закавказья; примирения Туркмении и Азербайджана в вопросах спорных каспийских месторождений; предоставления Грузии возможности получать дивиденды от транзита газа и усиления ее позиций в Закавказье

В 1998 г. была создана совместная туркмено-турецкая рабочая группа для координации процесса подготовки проекта Транскаспийского газопровода до момента образования

консорциума. Примечательно, что в качестве специального представителя от Туркмении в данную группу С. Ни-язовым был включен Йосиф Майман, президент израильской компании «Мерхав» (Merhav Group). Й. Майман, бывший высокопоставленный сотрудник израильских спецслужб, а также турецкий бизнесмен Ахмет Чалык имели большое влияние на президента Туркмении Сапармурада Ниязова вплоть до его кончины. В апреле 1998 г. в ходе визита президента Туркмении С. Ниязова в США было подписано Соглашение о предоставлении Агентством по развитию и торговле США (USTDA) гранта в 750 тыс. долл. для подготовки технико-экономического обоснования (ТЭО) Транскаспийского газопровода. В тендере на разработку ТЭО приняли участие профильные структуры компаний Mobil, Enron, Braun Rut, консорциумы компаний Àmoco — Bechtel — PSG и Conoco — Unocal — Daniel Fluor. Выиграла тендер компания Enron. В этом же году к проекту проявил интерес и британо-нидерландский концерн Shell, к тому времени уже присутствовавший на нефтегазовом рынке Туркмении [4].

Однако в феврале-марте 2000 г. проект ТКГП был фактически похоронен. Дело в том, что изначально планировалось наполнять газопровод исключительно туркменским газом. Пропускная способность газопровода планировалась на первом этапе 10 млрд. куб. м, на втором — 20 млрд. куб. м, на третьем — 30 млрд. куб. м.

Из них 16 млрд. должны были экспортироваться в страны Евросоюза и 14 млрд. — в Турцию. Одним из

координаторов проекта был специальный посланник президента США Б. Клинтона по энергетике Ричард Морнингстар. В конце 1999 г. им было озвучено предложение, согласно которому акционерами ТКГП помимо правительства Туркменистана, компаний Shell и PSG должен был стать также Азербайджан. В этом случае наполняемость газопровода отчасти обеспечивалась бы за счет азербайджанского газа (4, 5 млрд. куб. м). С точки зрения С. Ниязова, такое решение обесценивало идею газопровода и ставило Туркмению в зависимость от Азербайджана. Это мнение Турк-менбаши выразил в весьма нелицеприятном разговоре с американским послом в Ашхабаде Д. Вулфом, состоявшемся 28 февраля 2000 г. и показанном по туркменскому телевидению. Правительство Туркмении решило больше не возвращаться к идее ТКГП и искать альтернативные пути. Некоторые аналитики объясняют попытку переворота, замышлявшегося осенью 2002 г. министром иностранных дел Туркмении Борисом Шихмурадовым, заговором американских спецслужб с целью свергнуть Туркменбаши и продавить идею газопровода [5].

Тем не менее, идея строительства ТКГП в новых условиях периодически всплывает с подачи руководства Евросоюза в целях избавления Европы от зависимости от российского газа. В апреле 2013 г. европейский комиссар по вопросам энергетики Гюнтер Оттингер предложил вернуться к идее Транскаспийского газопровода и подписать с этой целью меморандумы о взаимопонимании с правительствами Туркмении и Азербайджана. Очередные надежды, связанные с ТКГП, появились после того, как была похоронена идея российского газопровода «Южный поток». 4 марта 2015 г. Министерство нефтегазовой промышленности и минеральных ресурсов Туркмении выпустило заявление о том, что страна готова поставлять на европейский рынок от 10 до 30 млрд. куб. м газа в год. Вероятность возвращения к проекту ТКГП будет увеличиваться по мере возможного возникновения трех предпосылок: достижения договоренностей между Азербайджаном и Туркменией по разграничению нефтегазовых месторождений на шельфе Каспия, острого экономического кризиса в Туркмении, требующего увеличения экспортного потенциала, и смены власти в Ашхабаде.

В качестве одного из практических шагов по увеличению экспорта газа нероссийского происхождения из Каспийского бассейна в Европу необходимо отметить заключенное между правительствами Турции и Азербайджана 25 октября 2011 г. соглашение по строительству Трансанатолийского газопровода (TANAP).

Согласно этим договоренностям Азербайджан в дополнение к нынешним 6 млрд. куб. м газа, поставляемым ежегодно в Турцию, будет дополнительно прокачивать по турецкой территории 16 млрд. куб. м газа для удовлетворения нужд Евросоюза. Источником поставляемого газа будет азербайджанское месторождение Шах-Дениз — 2. Впоследствии эти поставки планируется увеличить до 24

млрд. куб. м газа в год [6]. При этом согласно достигнутым договоренностям азербайджанской компании ГНКАР будет принадлежать 80% акций газопровода, а турецкой государственной компании Botas — 20%. Однако уже в 2013 г. стороны договорились об увеличении турецкой доли до 30%. В то же время еще одним партнером по управлению будущим газопроводом стала британская компания British Petroleum с долей участия в 12% [7]. Таким образом, азербайджанская доля сократилась до 58%.

В качестве одного из возможных путей поставки азербайджанского газа в Европу из Турции рассматривается Трансадриатический газопровод (TAP). Трансадриатический газопровод длиной в 870 км предполагается вести из греческого города Салоники через территорию Албании и далее в Италию по дну Адриатического моря. Протокол о намерениях по строительству TAP был подписан в 2008 г. между швейцарской энергетической компанией EGL Group и норвежской нефтяной компанией Statoil [8]. Азербайджанское правительство в попытках пролоббировать вариант этого газопровода активно пытается заручиться поддержкой балканских государств. Так, премьер-министр Албании Салих Бериша на переговорах с руководством Азербайджана в феврале 2012 г. назвал ТАР лучшим путем транспортировки азербайджанского газа в Западную Европу и на Балканы. Посол Сербии в Азербайджане в феврале 2013 г. выразил интерес своей страны к импорту газа из Азербайджана. Пытаясь склонить на свою сторону

правительство Черногории, азербайджанская компания ГНКАР в сентябре 2012 г. анонсировала инвестиции в размере 250 млн. долл. в туристический бизнес этой страны [6].

Конечно, 16 млрд. куб. м газа в год — слишком малый объем для того, чтобы полноценно конкурировать с поставками «Газпрома». Однако Трансанатолийский и Трансадриатический газопроводы со временем могут начать транзит не только азербайджанского, но и туркменского газа. Строительство спорного Транскаспийского газопровода, целесообразность которого подвергается сомнению со стороны других прикаспийских государств, можно обойти путем производства сжиженного природного газа (СПГ) и его транспортировкой танкерами из порта Туркменбаши в Баку [6]. Кроме того, в случае успешного завершения переговоров по иранской ядерной проблеме и снятия экономических санкций с Исламской Республики Иран не исключены попытки Евросоюза привлечь к экспорту газа в страны Европы через территорию Турции Иран.

Шансы транзита азербайджанского газа через турецкую территорию, казалось, резко уменьшились после анонсирования будущего газопровода «Турецкий поток», состоявшегося в ходе официального визита Президента Российской Федерации В. В. Путина в Анкару 1 декабря 2014 г. При этом Турция становилась столь крупным бенефициаром проекта, что, казалось, правительство Р. Т. Эрдогана будет отметать все альтернативные российским поставки газа в Европу

как несущественные. Однако часть европейской элиты, стремящаяся к минимизации зависимости ЕС от России в энергетической сфере и тесно связанная с Соединенными Штатами, пытается ставить преграды на пути строительства «Турецкого потока» уже на балканском направлении. Делается это испытанным методом «цветных революций», примером чему является недавний политический кризис в Македонии. Правительство этой балканской страны, столкнувшись с западным давлением, готово пойти на уступки брюссельской бюрократии в аннулировании «Турецкого потока». 27 мая с. г. премьер-министр Македонии Никола Груевский в интервью местному изданию Press—24 заявил, что его страна будет участвовать в газопроводе «Турецкий поток» только после того, как Россия и ЕС придут к соглашению относительно проекта. Македония должна стать третьей страной на маршруте газопровода после Турции и Греции, с которыми Россия сейчас ведет переговоры по проекту, ставшему в последние полгода ключевым моментом российской энергетической политики [9].

Одним из препятствий к участию Азербайджана в антироссийской экономической политике ЕС является его подчеркнуто нейтральный статус, а также политический курс президента И. Алиева на «равноудаленность» от России и Запада при сохранении хороших деловых отношений с обеими сторонами. Это выражается прежде всего во вступлении Азербайджана в Движение неприсоединения в 2009 г. После 2008 г. (в немалой степени

из-за военной операции России по принуждению Грузии к миру, проведенной в этом году), азербайджанское руководство перестало муссировать кампанию по присоединению Азербайджана к НАТО. Позже Азербайджан официально прекратил участвовать в деятельности «Восточного партнерства», призванного создать экономическую унию ряда стран СНГ с Евросоюзом. Вместо этого Баку стремится заключить с ЕС одностороннее соглашение о партнерстве. Вместе с тем азербайджанское руководство крайне настороженно относится к идее Таможенного союза, анонсированного Москвой, по двум причинам. Во-первых, это лишит Баку свободы действий в экспорте своих энергоносителей в Европу. Во-вторых, нанесет ущерб сельскохозяйственному сектору Азербайджана, гораздо менее эффективному, чем сельское хозяйство России и Белоруссии. Достаточно сказать, что в азербайджанском сельском хозяйстве, дающем всего 5% ВВП, задействовано 40% трудоспособного населения страны [10].

Однако и в азербайджанской позиции, пока достаточно лояльной России в деле сотрудничества с Евросоюзом, могут наступить изменения. Их катализатором может выступить как «цветная революция», так и работа западных спецслужб и дипломатических ведомств в среде нынешней азербайджанской элиты. По мнению ряда азербайджанских аналитиков, элита этой страны, сформировавшаяся за последние 25 лет, завершила процесс первоначального накопления капитала, приобретенного за счет непрозрачных и криминальных сделок, и сейчас стремится легализовать свои экономические позиции в национальном и глобальном масштабе. Ряд представителей могущественных в экономической сфере азербайджанских кланов являются лоббистами Баку на Западе. Это, в частности, бывший посол Азербайджана в США Хафиз Пашаев, родной дядя супруги президента страны Мехрибан Алиевой, связанный особыми отношениями с американской элитой. Интересы Баку в Европе лоббирует Талех Гейдаров, представитель другого олигархического клана Гейдаровых (его отец Кямаледдин Гейдаров занимает пост министра по чрезвычайным ситуациям в правительстве Азербайджана). Давление на президента Ильхама Алиева может быть оказано определенными американскими и европейскими кругами по линии данных властных и экономических группировок [11].

В этой связи представляется целесообразной выработка комплексной стратегии Российской Федерации с целью обезопасить свои национальные интересы от попыток США и Евросоюза наладить экспорт энергоносителей в Европу из стран СНГ в обход России. Такая стратегия должна включать в себя как экономические, так и политические меры. В сфере экономики это могут быть совместные крупномасштабные проекты с Азербайджаном, причем не только в нефтегазовой сфере, призванные изменить отношение Баку к Таможенному союзу. В политической сфере сюда относится активное участие российской дипломатии в процессе карабахского

урегулирования с целью давления на Баку, целенаправленная работа как с азербайджанской политической элитой, так и с неправительственными организациями и гражданским обществом данной страны с целью создания в ней эффективного российского лобби.

Список литературы