Спросить
Войти
УДК 327.82
О. УШУРЕЛУ,
аспирант Московского государственного областного университета e-mail: olga-ushurelu@mail.ru
«мягкая сила», проблемы определения, концепция внешней политики
O. USHURELU,
postgraduate student of the Moscow State Regional University
«soft power», definition problems, foreign policy concept
«МЯГКАЯ СИЛА» РОССИИ: ПРОБЛЕМЫ ПОНИМАНИЯ
Трансформация международных отношений привела к более широкому применению «мягкой силы» во внешней политике. Вместе с тем в России до сих пор нет единого подхода к ее определению и пониманию, что создает хаос в реализации. В статье проведен анализ существующих подходов к определению «мягкой силы» среди научного сообщества и эволюция подходов в Концепциях внешней политики.
«SOFT POWER» OF RUSSIA: PROBLEMS OF UNDERSTANDING
The transformation of international relations has led to a wider use of «soft power» in foreign policy. At the same time, in Russia there is still no consolidated approach to its definition and understanding, which creates chaos in implementation. The article analyzes the existing approaches to the definition of «soft power» among the scientific community and the evolution of approaches in the Foreign Policy Concepts.
Распад биполярной системы до сих пор оказывает влияние на восприятие понятия «сила» в мировой политике. Порой это приводит к частичному отказу от традиционных инструментов «жесткой силы» и их заменой на инструменты «мягкой силы», которые бывают более эффективны в реализации целей внешней политики государства. При этом отработка и отладка новых эффективных внешнеполитических механизмов нередко осуществляется методом проб и ошибок. Доминирование одной из
доктрин — «мягкой» или «жесткой» силы — ведет к снижению эффективности реализации внешней политики. Так, перекос в сторону использования инструментов «жесткой силы», как правило, приводит к негативным последствиям (например, санкционные режимы, угрозы военного вторжения).
Нестабильность современного миропорядка с большим числом внесистемных угроз и вызовов приводит к злоупотреблению инструментами «жесткой силы», в том числе и в
гуманитарных целях [10]. Поэтому успешность реализации внешнеполитического курса зависит от сбалансированности методов и инструментов «жесткой» и «мягкой» силы.
В России возникла ситуация, когда понимание самого концепта «мягкой силы» при большом количестве обсуждений так и не сложилось. Существующие споры научного сообщества существенно отличаются от определения, заложенного в Концепции внешней политики России [12].
Введение в мировую политику понятия «мягкая сила»
В России написано много работ о происхождении концепции «мягкой силы» и ее авторе. Концепция была предложена Дж. Наем в 1990 г.
«Мягкая сила» (soft power), по Наю, позволяет государству целенаправленно влиять на внутриполитические процессы в других странах, которые представляют для него геополитический интерес. При помощи культуры и иных гуманитарных компонентов формируется необходимый образ, наполненный реально существующими возможностями для человека, общества и государства, которому стремятся соответствовать другие участники международных отношений. Это позволяет формировать правящие элиты, правительства, общественное мнение и пр.
Несмотря на то что soft power активно используется многими государствами в реализации своей внешней политики, сама концепция подвергается постоянной критике.
Т. Холл критикует концепцию Дж. Ная за отсутствие ценности для науки, утверждая, что она имеет больше практическое значение, чем аналитическое. Он полагает, что Най сформулировал ее для использования в политических дебатах США в рамках неолиберальной теории, усиливая доводы либералов в споре о внешней политике с консерваторами [13]. По Т. Холлу, «мягкая сила» может использоваться не только в международных отношениях, но и являться инструментом внутриполитической борьбы.
Отсутствие объяснений того, как работает «мягкая сила» со стороны психологии, ставит все доводы Ная, по мнению Дж. Меттери, в ряд с аналитически бесполезными процессами. Он полагает, что базирование на привлекательности, которая эмпирически не подтверждена и неотличима от других процессов, является ошибочной. Помимо критики Дж. Меттерн вносит и предложение: разделить
«мягкую силу» на три составляющие — институциональную (возможность действовать в рамках международных организаций), репутационную (имидж и все, что с ним связано) и представительскую (возможность формировать международную повестку для продвижения собственных интересов).
С. Льюкс отмечает, что Най не проводит различия между изменением структуры побуждений и способами их формирования, а также условиями, в которых формируются интересы, и тем, с помощью какого механизма они создаются [15].
На возникновение концептуальных основ «мягкой силы», по мнению
Я. Керстена, повлияла приверженность Ная идеям неолиберализма [14]. Использование понятия «жесткая сила», которая основана на военной мощи и санкциях, является частью концепции неореализма, а сотрудничество в рамках деятельности в международных институтах, отвечающее принципам теории неолиберализма, позволяет с уверенностью говорить об эффективности «мягкой силы» в мире, что и нашло отражение в концепции Ная.
Огромное количество последователей и критиков концепции «мягкой силы» сделали ее популярным трендом на всех континентах.
«Мягкая сила» в российском научном понимании
Появление концепта «мягкая сила» вызвало в научном сообществе России большое количество исследований и споров.
Дискутировали о смысловой точности использованного перевода термина soft power. Наиболее распространен перевод «мягкая сила» или «мягкая власть», а иногда и как «гибкая власть», но каждый перевод несет разный смысл. Помимо смысловой нагрузки каждого слова существуют особенности восприятия тех или иных версий, что меняет наполнение концепта. Power можно перевести и как сила, и как власть. Но при переводе целой фразы возникает противоречие, так как soft имеет значения и мягкий, и гибкий. Если использовать вариант «мягкая власть», то возникает ассоциация с некоей рыхлостью, слабостью, неуверенностью или податливостью,
что не соответствует смыслу, так же, как и использование «гибкая власть», что является основой любой грамотной политики и дипломатии. Стоит также учесть, что слово «власть» вызывает ассоциацию с насилием и преимущественно с «жесткой силой». Поэтому чаще всего используют перевод «мягкая сила».
В российской научной литературе «мягкая сила» имеет большое количество трактовок. Исследователи включают в нее государственную модель экономики, средства реализации «мягкой силы», идеологию, информационные ресурсы, стиль управления государством и пр. Иногда полагают, что возможности «мягкой силы» являются важным ресурсом только для тех, кто претендует на статус мирового центра или полюса власти [8], хотя это противоречит утверждению Дж. Ная
о том, что привлекательность страны может быть больше, чем ее военный или экономический потенциалы.
По мнению части ученых, «мягкая сила» является для небольших государств синонимом соотношения эффективности использования их ограниченных ресурсов [9].
Другие оспаривают «натянутость» различных самостоятельных концепций (психологии влияния, власти, маркетинга и пр.) на концепт «мягкой силы», полагая, что «мягкая сила» представляет собой гуманитарные ресурсы государства, которые не нужно применять (использовать), а необходимо просто транслировать [5, 6], хотя и это идет вразрез с утверждениями самого Дж. Ная, полагающего, что только правильное использование приносит результат.
Такое большое количество трактовок концепта «мягкой силы» появилось благодаря автору концепции, который в разные годы приводил его разные определения, объясняя разнообразие своих толкований тем, что «мягкая сила» — это образное обобщение, а не нормативно выраженная концепция» [7].
Профессор МГУ О.Г. Леонова обобщила большинство интерпретаций «мягкой силы» в отечественной науке и выделила следующие подходы:
— силовой (О.Ф. Русакова, Д. Звягина), предполагающий добровольное подчинение, способ некоего властвования, заставляющий другую сторону принять позицию или мнение. Хотя согласно работе самого Дж. Ная, «мягкая сила» не дает предписаний и результатом ее целей могут быть не
обязательно действия, могут быть некие психологические реакции;
— влиятельный (инфлюентный) (Ю. Давыдов, М.В. Харкевич, С.В. Новоселов), акцентирующий внимание на понятии «влияние». Исследовались разные зарубежные интерпретации понятия «мягкая сила», и пришли к выводу, что их объединяет общее понимание — «сила», которая представляет собой способность влиять на поведение другого государства и устанавливать различные формы зависимости между ними, в том числе на основе привлекательности страны;
— технологический (П.Б. Паршин), рассматривающий «мягкую силу» как технологию, обладающую совокупностью техник, практик и инструментов;
— коммуникативный (О.Ф. Русакова, М. В. Харкевич), где «мягкая сила» выступает в качестве эффективного коммуникационного средства воздействия, которое настраивает субъектов на определенный образ мыслей и поведения. При этом подразумевается равноправное участие сторон и согласование интересов, что позволяет меньше манипулировать аудиторией;
— конструктивистский (О.Ф. Русакова, Е.П. Панова, Ю.А. Ермаков, Д.А. Звягина), состоящий из конструирования смыслов, идей, ценностей и представляющий собой некое манипулирование сознанием. «Мягкая сила» воздействует на идейно-ценностном уровне с целью незаметного переформатирования ментальных структур. Тем самым производится манипуля-тивное воздействие, которое сводится к PR-коммуникациям, управлению имиджем и брендом. Реальность
конструируется «мягкой силой», что является манипуляцией в чистом виде;
— романтический — противопоставляется цинично-манипулятивному конструктивистскому. Происходит вовлечение в сотрудничество, привлекая культурой, политическими идеалами и программами. (О. Леонова утверждает, что сегодня это невозможно в чистом виде, так как каждое государство имеет множество предложений о сотрудничестве. — Авт.);
— инструментальный (В.А. Должников, А.В. Протасов, М.В. Харкевич) — «мягкая сила» рассматривается в качестве инструмента внешней политики России. М.В. Харкевич провел анализ статей и выступлений официальных лиц (В.В. Путина, С.В. Лаврова, Г.Б. Ка-расина) и пришел к выводу, что в их многочисленных выступлениях прослеживается ярко выраженный инструментальный подход в отношении понятия «мягкая сила» как лоббизм, пропаганда или даже информационная война;
— ресурсный (П.Б. Паршин) — «мягкая сила» определяется в качестве притягательной силы, которая задается определенным списком факторов, которые создают хорошую репутацию стране и привлекают к ней внимание. На основании ресурсного подхода создаются разные индексы и рейтинги государств по возможностям использования «мягкой силы» [6].
Несмотря на широту подходов к пониманию «мягкой силы», можно с уверенностью утверждать, что для ее реализации России необходимо учитывать исторический опыт взаимодействия субъектов, специфику социально-психологических взглядов, мировоззренческие приоритеты и многое другое.
Концептуальное понимание «мягкой силы» в России
За почти 30 лет современной России было принято пять редакций Концепции внешней политики, каждая из которых соответствовала состоянию России на момент принятия.
Считается, что концепт «мягкая сила» появился в России в 2012 г. во время выступления президента России В.В. Путина на совещании послов и постоянных представителей России за рубежом. Хотя в документе 2010 г. «Основные направления политики Российской Федерации в сфере международного культурно-гуманитарного сотрудничества» уже есть определение «мягкой силы», но не используется сам термин. Еще ранее
министр иностранных дел России С. Лавров в интервью газете «Известия» (март 2008 г.) подчеркнул значимость и важность привлекательности России во всех направлениях для построения доброжелательных отношений с партнерами и формирования безопасности отношений. Все это было продолжением развития культурно-гуманитарного сотрудничества.
Рассмотрим эволюцию «мягкой силы» в Концепциях внешней политики страны.
Концепция внешней политики 1993 г. является документом переходного периода, что обусловливает обобщенный характер выдвигаемых идей [1].
Так, если рассматривать данную концепцию в историческом контексте первой половины 90-х годов, то очевидно, что в данном документе скорее подводится итог дезинтегра-ционных процессов на постсоветском пространстве, которые привели к формированию нового государства — Российской Федерации. Данный документ можно рассматривать как одну из первых попыток доктринального осмысления новой геополитической реальности, в которой внешнеполитические ориентиры советского периода утратили свою актуальность. Для изменения приоритетов культурно-гуманитарной политики существенным стало институциональное изменение геополитического пространства, когда вместо одного государства появились новые независимые государства, которые формировались на национальной основе. Впервые в истории Российское государство оказалось в ситуации, когда значительное число ее граждан не по своей воле стали иностранцами на территории своего постоянного проживания.
В данном документе выдвигаются идеи общего характера: стремление стать центром научно-технического и культурного сотрудничества, упрочить, сохранить и расширить сотрудничество за счет превращения военных технологий в гражданские и стремление перенять опыт и технологии зарубежных стран; государственная поддержка науки и образования, включение государства в процесс мирового научно-технического развития.
В Концепции отмечается необходимость защиты прав соотечественников
и русскоговорящего населения, создания с каждой страной договорно-правовой базы, гарантирующей защиту прав граждан России и русскоговорящего населения, что определило практический характер гуманитарного направления внешней политики России: взаимное признание дипломов, культурное и научное сотрудничество, взаимодействие по защите граждан.
Используется термин «народная дипломатия», подчеркивающий важность контактов между людьми.
В Концепции внешней политики 2000 г. большое внимание уделяется информационной безопасности и информированию широкой международной общественности о России и ее достижениях в культурной, научной и интеллектуальной сферах для формирования позитивного восприятия на международной арене, создания собственных средств информационного влияния на общественное мнение за рубежом [2]. Активно этот тезис будет развиваться в последующих концепциях 2008 и 2013 гг.
В культурно-гуманитарном отношении Россия стремится сохранить и приумножить общее культурное наследие. Вопросы прав соотечественников за рубежом в документе упоминаются трижды, что подчеркивает важность данного вопроса, хотя в целом в Концепции недостаточно говорится о гуманитарных аспектах российского внешнеполитического курса. Данному направлению уделяется особое внимание в рамках тезисов «Внешняя культурная политика России — год 2000», опубликованных в журнале «Дипломатический вестник» (апрель 2000 г.).
В рамках тезисов впервые были выделены вопросы культурно-гуманитарного сотрудничества за пределами концепции, что подчеркивает важность культурно-гуманитарного аспекта российского внешнеполитического курса. Большое внимание уделяется работе с соотечественниками, традиционным формам гуманитарного сотрудничества. Особо отмечается необходимость расширения Российских центров науки и культуры, прежде всего в странах СНГ.
В Концепции внешней политики 2008 г. полнее раскрываются вопросы важности культурно-гуманитарного сотрудничества, основанные на идее «Русского мира» [3]. Уже в преамбуле говорится о необходимости формирования положительного восприятия Российской Федерации в мире, поддержке и популяризации русского языка и культуры.
В Концепции заявляется об укреплении международных позиций России, необходимости использования инструментов привлекательности для достижения внешнеполитических целей.
Приоритетность гуманитарного направления подчеркивается в следующих аспектах:
— необходимость распространения русского языка в мире;
— противостояние попыткам переписать историю в угоду недружественно настроенных в отношении России сил;
— привлечение гражданского общества;
— использование инструментов общественной дипломатии и публичной дипломатии для формирования объективного образа России в мире.
В документе уделяется особое внимание необходимости защиты прав соотечественников, о чем говорится четыре раза. В Концепции сформулирована идея об объединении русскоговорящей диаспоры и используется понятие «Русский мир».
Несмотря на то что Концепция 2008 г. содержала широкий круг вопросов, в 2010 г. принимается еще один важный в этой сфере документ — «Основные направления политики Российской Федерации в сфере международного культурно-гуманитарного сотрудничества», который представляет собой «дорожную карту» России в сфере культурно-гуманитарного сотрудничества по весьма широкому спектру вопросов.
«Мягкая сила» становится неотъемлемой частью внешней политики Российского государства. Документ обозначает превращение культуры в своеобразный товар, и многие государства стремятся сделать все возможное для продвижения его на мировой рынок. Основными формами «мягкой силы» становятся культурные обмены, увековечивание важных исторических дат и событий, развитие гражданского общества, культурные и религиозные диалоги, участие в фестивалях, укрепление сотрудничества в области образования и науки и пр.
Отдельно выделяется включение России в международное образовательное пространство, экспорт образовательных услуг, расширение связей российских вузов, подключение к международной системе стандартов качества образования с последующей
унификацией дипломов, научных степеней и др.
Приоритет отдается работе по сохранению, укреплению и развитию использования русского языка в странах постсоветского пространства, подготовке преподавателей-русистов, сохранению роли русского языка в мире.
Концепция внешней политики 2013 г. назначает ответственным за развитие культурно-гуманитарных отношений агентство по делам Содружества Независимых Государств — Россотрудничество, отмечая, что духовно-интеллектуальное развитие населения, рост его благосостояния и повышение уровня инвестиций в человека обеспечивает устойчивое развитие любого государства [5].
Официально признается, что «мягкая сила» стала неотъемлемой частью мировой политики, способствующей диалогу и партнерству между культурами. Впервые в доктринальном документе используется термин «мягкая сила» и дается ее определение. Но если в предыдущих редакциях Концепций не было понятно, чем является для России «мягкая сила», то в Концеп-ции-2013 ей придается статус только инструмента внешней политики.
В Концепции внешней политики 2016 г. декларируется задача усиления роли России в мировом гуманитарном пространстве [15]. Отдельно рассматриваются интересы российских граждан за рубежом и соотечественников, что отражает особое отношение к статусу гражданства России. Вопрос гражданства становится важным инструментом мировой политики.
Расширение экспертных связей с иностранными специалистами становится частью «мягкой силы» России. Также получил развитие тезис и о защите прав соотечественников. Теперь их права рассматриваются в образовательной, культурной, социальной, трудовой, гуманитарной и иных сферах. В отличие от Концепции—2013, Кон-цепция—2016 дипломатично обходит вопрос «мягкой силы», но ей придается большее значение, включая в нее возможности гражданского общества, информационно-коммуникационные, гуманитарные и другие подходы и технологии, дополняющие традиционные дипломатические методы.
В целом необходимо отметить, что каждая Концепция носит реактивный характер, т. е. в большей степени отвечает на вопросы, актуальные для периода ее написания, и не носит прогностического характера.
Тем не менее, можно отметить динамику постепенного увеличения внимания к «мягкой силе». Так, например, Россотрудничество подчеркивает готовность государства не только декларировать гуманитарные цели внешнеполитического курса, но и превращать «мягкую силу» в активный инструмент отстаивания позиций России на мировой арене.
В России научное сообщество и официальные представители власти по-разному воспринимают «мягкую силу». Ученые придают концепту черты властвования, влияния, установления зависимости, набора технологии, коммуникативного средства, идейно-ценностного конструктора, инструмента внешней политики со
списком факторов, которые можно настроить и просчитать, и пр. Однако фактически не сформировался научный единый подход к концепту.
Если первоначально официальные документы говорили о «мягкой силе»
как об инструменте внешней политики, то Концепция внешней политики 2016 г. смягчила данный посыл и включила в нее возможности гражданского общества, СМИ, гуманитарные и иные методы и технологии.
Список литературы
[Koncepciya vneshnej politiki Rossijskoj Federacii (utv. rasporyazheniem Prezidenta Rossijskoj Federacii ot 23 aprelya 1993 g.) [EHlektronnyj resurs]. URL: https://www.twirpx. com/file/1822127/]
[Koncepciya vneshnej politiki Rossijskoj Federacii (utv. Prezidentom Rossijskoj Federacii 28 iyunya 2000 g.) [EHlektronnyj resurs]. URL: http://docs.cntd.ru/document/901764263]
[Koncepciya vneshnej politiki Rossijskoj Federacii (utv. Prezidentom Rossijskoj Federacii 12 iyulya 2008 g.) [EHlektronnyj resurs]. URL: http://present5.com/koncepciya-vneshnej-politiki-2008-g-utverzhdena-prezidentom-rossijskoj/]
[Koncepciya vneshnej politiki Rossijskoj Federacii (utv. Prezidentom Rossijskoj Federacii 12 fevralya 2013 g.) [EHlektronnyj resurs]. URL: http://www.mid.ru/foreign_policy/official_ documents/-/asset_publisher/CptICkB6BZ29/content/id/122186]
[Leonova O. «Myagkaya sila»: instrumenty& i koe&fficienty& vliyaniya // ObozrevateF-Observer. 2014. № 3. S. 18-28]
[Leonova O. Interpretaciya ponyatiya «myagkaya sila» v nauke // Obozrevatel&—Observer. 2015. № 2. S. 80—89]
[Naj Dzh. Budushhee vlasti. Kak strategiya umnoj sily& menyaet XXI vek. M.: AST, 2014. — 448 s.]
[Rusakova O.F., Rusakov V.M. Diskursy& i koncepty& «myagkogo» vliyaniya v sovremennom gumanitarnom znanii // Vestnik NGU. Seriya «Filosofiya». 2012. T. 10. Vy&p. 3. S. 161—162]
[Smirnov A.I., Koxtyulina IN. Global&naya bezopasnost& i «myagkaya sila 2.0»: vy&zovy& i vozmozhnosti dlya Rossii. M., 2012. — 280S.]
[Tokarev AA. Sravnitel&ny&j analiz secessij na postkommunisticheskom prostranstve: kvantifikaciya faktorov vliyaniya // Polis. Politicheskie issledovaniya. 2017. № 4. S. 106—117]
[Ukaz Prezidenta Rossijskoj Federacii ot 30 noyabrya 2016 g. № 640 «Ob utverzhdenii Koncepcii vneshnej politiki Rossijskoj Federacii» // URL: http://www.kremlin.ru/acts/ bank/41451]
[Ushurelu O.V. «Myagkaya sila» Rossii: problemy& ponimaniya // Obozrevatel& — Observer. 2019. № 1. S. 56—65]
