Староверие в Эстонии, Латвии, Литве и Польше: вторая половина XVII начало XIX века

ЗАРУБЕЖНАЯ ИСТОРИЯ

УДК 271:94(474) "16/18"

Г. В. Поташенко

СТАРОВЕРИЕ В ЭСТОНИИ, ЛАТВИИ, ЛИТВЕ И ПОЛЬШЕ:

ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XVII - НАЧАЛО XIX ВЕКА

Рассматривается история староверия на современной территории Эстонии, Латвии, Литвы и Польши со второй половины XVII по начало XIX в.

The article explores the history of Old Retualism in contemporary territory of Estonia, Latvia, Lithuania and Poland from the second half of 17th to the beginning of 19th.

История беспоповского староверия в Эстонии, Латвии, Литве и Польше во второй половине XVII — начале XXI в. является неотделимой частью истории христианства в этих странах. Староверие всегда было здесь религиозным меньшинством, но значение его выходит далеко за рамки, ограниченные, казалось бы, неумолимой статистикой. Огфеделяющим стало не число верующих, а то глубокое, удивительно разностороннее воздействие, которое оказало староверие на религиозную и культурную жизнь балтийских обществ. Благодаря многовековой созидательной деятельности оно стало неотъемлемой частью рели-гиозно-культурного наследия балтийских стран.

Староверие здесь составляет относительно единый регион в религиозном и историко-культурном отношении1. Нужно признать, что до сих пор, к сожалению, его история изучена недостаточно. Однако интерес к своему полиэтническому прошлому в балтийских обществах приводит, по словам одного латышского историка, к постижению «таинственной истории» местного староверия.

Желание проследить вехи его непростой истории в гфибалтийских странах и Польше явилось основной причиной, побудившей автора

Вестник РГУ им. И. Канта. 2008. Вып. 12. Гуманитарные науки. С. 47—53.

написать краткую историю местного староверия. В настоящей статье рассматривается период со второй половины XVII по начало XIX в.

Раскол Русской церкви и начало эмиграции староверов на запад: 1659-1710 годы

Возникновение староверия в Балтии было если не следствием, то отражением культурного переворота, который ознаменовал превращение России «древней» в Россию «новую». Собственно старообрядческое движение породило одно большое историческое явление — раскол Русской церкви во время патриаршества Никона (1652—1658) при царе Алексее Михайловиче (1645 — 1676) [1 — 3]. Эго одно из самых драматических событий в истории русского общества, а по мнению некоторых его исследователей, самое трагичес кое событие в истории Церкви [4, с. 333].

Важным итогом церковного раскола в России XVII в. стало появление русских староверов за рубежом. Уже во второй половине XVII — начале XVIII в. староверы, спасаясь от преследований со стороны светских и церковных властей России, устремились на запад — в восточнобалтийские владения Швеции и Речь Посполитую, вассалом которой была и Курляндия. Однако у этого бегства были и другие не менее важные причины — социальные.

По данным «Дегуцкого летописца», первые староверы появились в герцогстве Курляндском в 1659 г. [5, с. 55]. В 1660 г. «древлеправославные людие» в деревне Лигинишки (ныне город Даугавпилс, Латвия) построили первый в Курляндии (а возможно, и вообще за рубежом) молитвенный дом, куда в 1677 г. из Московской епархии прибыли священнои-ерей Терентий со своим сыном. В 1678 —1704 пт. он был духовным отцом Лигинишкского и Балтрукского приходов. Священноиерей Терентий стал первым известным старовером Балтии [Там же, с. 55 — 64, 70].

В 1679 г. первые староверы появились в Вильнюсском воеводстве Речи Посполитой (ныне близ Рокишкиса в Литве [Там же, с. 64 — 65]), а в конце XVII в. — в Черной мызе, близ города Нарвы в шведской Эстлян-дии (ныне северо-восточная часть Эстонии [6, с. 11]).

Всего на территории современных балтийских стран в период с 1659 по 1710 г. действовало, по-видимому, не менее семи старообрядческих приходов: Лигипишкский (1660), Войновский (1659 или 1670), Ло-мовский (1673 или 1675), в Черной мызе (до 1692), Балгрукский (1699; около Илуксте), Володинский (1660 или до 1704; около Даугав-пилса [7, с. 387; 8, с. 4]) и Липушкский [9, с. 229]. Среди староверов, обосновавшихся за рубежом, а также староверов новгородско-псковско-го региона России вскоре явно начали преобладать беспоповцы, а на рубеже XVII и XVIII вв. обнаружилось сильное влияние федосеевцев.

Федосеевский период: 1710—1823 годы

Федосеевцы — одно из двух главных обществ староверов-беспопов-цев, получившее название по имени Феодосия Васильева (1660-е —

В тесной связи с общественными отношениями находился вопрос о браке, который начиная с 1730-х пт. стал одним из важнейших во внутренней полемике беспоповцев. Поскольку совершение таинства брака было невозможно без священника, ранние беспоповцы браков не признавали и проповедовали всеобщее безбрачие, что наложило отпечаток и на их образ жизни.

Массовый исход на запад и его причины

Переселение россиян на запад в 1700—1720-х пт. стало массовым. Оно было значительным и на протяжении всего XVIII в. Как и в предыдущий период, в XVIII в. потоки русских устремились главным образом в Великое княжество Литовское — часть союзного Польско-Литовского государства, в составе которого находились Инфлянты (до 1772) и Курляндия. Бежали также в Эстляндию и Лифляндию, после Нишгадгско-

го договора 1721 г. окончательно отошедших от Швеции к России и переживавших экономический подъем, особенно в конце XVIII в.

В конце XVIII в. первые староверы поселились в Сувалкско-Сейнен-ском и Августовском регионах Польши [10, в. 78 — 86, 99; 11, в. 18 — 19]. В первой четверти XIX в. сотни староверов ежегодно с разрешения властей, помещиков или по собственной инициативе (часто нелегально) переселялись из одного места в другое в пределах Балтийского региона либо прибывали сюда из внутренних губерний России [12, оп. 1, д. 22, 114, 132]. Основными регионами России, поставлявшими русских на балтийские земли во второй половине XVII—XVIII в., были северо-за-падный и отчасти центральный районы, куда входили Псковская, Новгородская, Петербургская, Смоленская и Тверская губернии.

Церковный раскол, социальная дискриминация и политические мотивы, экономическое недовольство, недоверие к государственному руководству, страх перед арестом и пытками, озлобление против бояр и дворян, личные обиды, желание избежать солдатской «лямки»5 — все это существенно повлияло на рост и развитие старообрядческой эмиграции из России. Но одним из ее самых важных факторов после 1721 г. была политика царских властей по отношению к старообрядцам. С середины XVII в. до начала 1760-х пл., особенно в последней четверти XVII в., она носила ярко выраженный репрессивный характер. При Петре I правительство проводило более гибкую и прагматичную политику; период с начала 1760-х по 1826 г. отмечен ослаблением непримиримо жесткого отношения к староверам [13, разд. 2].

Немаловажным было и то, что в старых балтийских обществах господствовало толерантное отношение к староверам, основанное на приемлемости для этих обществ старообрядческого вероисповедания, статусе эмигрантов, хозяйственных и политических интересах шведских, немецких, польско-литовских дворян. Благоприятное влияние оказывал господствовавший в Западной Европе во второй половине XVIII в. рационализм и антиклерикализм.

По архивным данным, в 1820-х пт. лишь в Вильнюсской губернии проживало около 17—18 тысяч староверов [12, оп. 1, д. 1 — 133]. Причем, данные эти явно занижены, староверов здесь могло быть гораздо больше — от 35 до 40 тысяч человек. На территории современной Латвии, по-видимому, их было не меньше [14, с. 29—32]. В общей сложности беспоповцев на балтийских и польских землях в 1820-х пт. могло быть по приблизительным данным от 75 до 85 тысяч человек.

Возникновение новых приходов и обителей. Духовные центры

Староверие начало распространяться на балтийских землях еще во второй половине XVII — первой половине XVIII в., котда духовные наставники Терентий, Феодосий Васильев, Афанасий Терентьевич, Евстрат Васильев, Федор Саманский и другие противники новых обрядов и книг, вынужденные бежать от преследований российских властей и/или

эмигрировавшие на эти земли, начали борьбу за возрождение и утверждение старых традиции, господствовавших на Руси, среди русских беженцев и эмигрантов. Их усилия не были бесплодными: уже в 1760-х гг. на балтийских землях действовало не менее 26, а в 1820-х пт. — не менее 71 федосеевского прихода (с учетом приходов на польских землях)6.

Неоценимое значение для староверия в России и за рубежом имели монастыри и скиты, которые становились центрами духовной жизни. Отсюда шло руководство Церковью, отсюда наставники рассылались по приходам, в некоторых обителях проходили соборы. Таких духовных центров на балтийских землях в федосеевский период было несколько. Своей церковной деятельностью прославились такие центры, как Ряпина мыза, Гудишки, Рига и Дегути.

В 1710 г. вблизи Ряпиной мызы (ппведская Лифляндия, ныне южная Эстония) федосеевцы основали монастырь [15, с. 85—90]. В Ряпинской обители и, вероятно, в ее окрестностях было сосредоточено около двух тысяч староверов [16, ноябрь, с. 697]. По мнению П. Иусгинова, в 1712—1719 пт. эта обитель была манным и единственным центром федосеевства. Руководили ею Евсграт Васильев, сын Феодосия, и его дядя Егор Васильев. Ряпинская обитель процветала до тех пор, пока в 1719 г. в монастырь по ложному доносу не птрибьпла российская воинская команда. Евсграт Васильев и его ближайшие единомьпппленники бежали в Речь Посполитую, «понеже тамо древле-церковные законы содержати пришельцем воля даяшеся» [15, с. 92]. В1722 г. ряпинские скиты были окончательно уничтожены.

Важным религиозным центром федосеевцев Балтийского региона, в частности и всего раннего федосеевства (до 1771), в целом была Гу-дишкская обитель (1728 —1755/1758), Вильнюсское воеводство Великого княжества Литовского (ныне И гнал и некий р-н Литвы). Появилась она, когда Евсграт Васильев «с братией» устроил на этом месте «обитель об-гцего жития». В 1752 г. в обители прошел федосеевский собор, на котором был принят известный в истории беспоповства «Польский устав» [17]. Федосеевцьп-безбрачники укрепляли религиозную дисциплину среди своих прихожан, вводя требования «ангельской жизни» для всех именно тогда, когда в другой части беспоповства начались поиски путей птринятия церковного брака.

В 1760 г. одним из видных наставников Федором Саманским (1696?— 1771) была основана Рижская обпцина. В начале XIX в. она стала заметным духовным центром балтийских федосеевцев, известным также среди российских федосеевцев, а в XX в. — крупнейшей в мире поморской обпциной и авторитетным духовным центром ДПЦ. В 1826 г. в Риге насчитывалось 5424 старовера (5 % всего городского населения). Благодаря поддержке купцов-староверов обпцина имела в своем распоряжении обширное хозяйство, большой каменный храм (в Петербургском и Московском форпггадтах было егце два храма), различные мастерские, в том числе иконописную, больницу, богадельню, школу и имение Гризенберг. Существенную роль в некоторых отраслях промышленности играли капиталы купцов-старообрядцев С. Дьяконова,

Н. Артемьева, Н. Иванова и др. Для управления церковной жизнью и хозяйством после русско-французской войны 1812 г. были составлены особые «Правила», которые в 1827 г. были утверждены рижским генерал-губернатором Ф. Паулуччи. Этот юридический документ позволил рижским староверам свободно управлять своей общиной [18, р. 75 — 83]. Как оказалось, ненадолго — уже в начале 1830-х гг. грянули репрессии.

Дегуцкая обитель существовала с 1756 г. (или 1758) по 1840-е it. Де-гуцкий приход, ставший относительно большим уже с конца 1780-х пт., в первой трети XIX в. был признанным духовным центром беспоповцев Вильнюсской, Курляндской и отчасти Лифляндской губерний. В 1822 г. в Дегутях был написан «Выбор и благословение на степень отеческий» и «Брачное чинодейство» [5, с. 105,168].

Список источников и литературы

Об авторе

Г. В. Поташенко — д-р ист. наук, доц., Центр по изучению негосударственных культур при историческом факультете Вильнюсского университета (Литва).

УДК 930.23

А. В. Сидоренков ЧАРЛЬЗ ГРЕЙ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ

Исследуется степень научного интереса дореволюционных, советских и современных российских историков к политической биографии премьер-министра Великобритании 1830-1834 гг. Чарльза Грея, рассматриваются оценки его реформаторской деятельности.

The article investigates the scientific interest of pre-revolutionary, soviet and contemporary Russian historians to the Prime Minister of Great Britain Charles Grey in 1830-1834. It also explores the evaluation of his reformative activity.

Имя вигского премьер-министра Англии Чарльза Грея, лорда Гови-ка, в обыденном сознании ассоциируется с известной маркой чая, а среди историков — с первой в британской истории избирательной реформой 1832 г. Будучи еще молодым человеком, Грей в 1793 г. одним из первых заговорил о необходимости демократизации системы выборов в английский парламент. В 66-летнем возрасте он возглавил кабинет министров и сумел добиться принятия билля 1832 г.

В дореволюционной историографии проблемами британской истории первой половины XIX в. занимались Н. И. Кареев, П. Г. Мижуев, С.Ф. Фортунатов, В.Ф. Дерюжинский, ММ. Ковалевский, И. В. Лучиц-кий и др. Определенное место в их сочинениях отведено и Ч. Грею.

Его дебют на общественно-политическом поприще они связывали с 90-ми it. XVIII в. В это время в Англии усилились радикальные и республиканские настроения, что нашло свое выражение в создании ряда обществ и клубов, проповедовавших необходимость политических реформ. Среди них было «Общество друзей народа», основанное в 1792 г. при активном участии Ч. Грея.

Этот период в жизни Грея не получил специального освещения в дореволюционной историографии, однако его участие в «Обществе друзей

Вестник РГУ им. И. Канта. 2008. Вып. 12. Гуманитарные науки. С. 53 — 56.